Greece About

Легенда передает, будто Ликург до издания связанных с его именем законов, во время своих путешествий, с целью изучить конституции других государств посетил также Крит. В основе этой легенды лежит, несомненно, тот исторический факт, что между государственными организациями Спарты и Крита наблюдаются многочисленные черты сходства. Исторически это сходство объясняется тем, что и в Спарте, и на Крите в I тысячелетии до н. э. господствовавшей этнической группой были доряне, властвовавшие над покоренным ими населением, состоявшим из ахейцев, этеокритян («исконных критян») и др.

Однако сходство между Спартой и Критом наблюдается скорее в их социально-бытовых, чем в государственных учреждениях. Для знакомства с теми и другими кроме небольшого количества литературных источников особенно важна большая надпись, найденная в расположенной на южном берегу Крита Гортине — городе, игравшем наряду с Кноссом крупную роль в истории острова. Хотя эта надпись, называющаяся иногда «Гортинской правдой», была вырезана на стене одного общественного здания уже в середине V в. до н. э., она представляет кодификацию критского законодательства, относящегося к значительно более раннему времени.

Упомянутые источники позволяют составить некоторое представление о социальном строе критского общества. Население Крита распадалось на две основные группы — свободных и несвободных. Свободные состояли: из полноправных граждан дорийского племени; из так называемых «подданных», соответствовавших спартанским периойкам, сохранявших личную свободу, но не пользовавшихся политическими правами; из вольноотпущенников, которых по закону никто не мог лишить свободы, и из проживающих на Крите чужеземцев. Граждане объединялись в гетерии (товарищества). Кроме того, наряду с тремя филами, на которые делилось дорийское население, в некоторых критских городах со смешанным населением были и другие филы (например, Айфалеев). Каждая из этих фил представляла собой расширенную родовую общину. Подобные филы существовали и у «подданных». Гетерии образовались из содружества юношей (агел), принадлежавших к господствующему сословию (в гетерии, следовательно, не могли входить «подданные», вольноотпущенники и чужеземцы — все они признавались «стоящими вне гетерий»). Гетерии возглавлял архонт. Для разбора тяжб между «стоящими вне гетерий» (афетерами) и членами гетерии назначались особые судьи. Так как члены благородных родов при распределении по гетериям стремились не порывать родовых связей, то гетерии большей частью совпадали с филами. Подразделением филы был кларос. Из филы выделялся военный кларос, несший особые обязанности; из членов этого клароса выбирались космы (стратеги), имевшие высшую военную власть в государстве. «Подданные» составляли сельские общины, также делившиеся на филы. Наряду с земледелием были развиты ремесло и торговля. Для вольноотпущенников в каждом из критских городов был отведен особый квартал. Наконец, для управления и наблюдения за проживающими на Крите иноземцами существовало особое должностное лицо.

Подобно спартанским сисситиям, на Крите существовали общественные трапезы, называвшиеся «трапезами мужей» (андрии). По одним известиям, эти трапезы устраивались на взносы кларотов. По другим — само государство ассигновало на общественные трапезы часть государственных доходов (Аристотель, Политика, II, 7, 4). Каждая из трапез находилась под надзором так называемого педонома. При трапезах присутствовали мальчики, получавшие половинную порцию пищи. Когда им исполнялось 17 лет, они зачислялись в агелы и должны были посещать гимнасии, где главное внимание обращалось на физическую тренировку, гораздо меньшее — на умственное образование; существенное место отводилось заучиванию положенных на стихи законов. По окончании агелы, где юноши оставались, вероятно, в течение 10 лет, они вступали в гетерии. Члены каждого выпуска обязаны были одновременно вступать в брак, но жена входила в дом мужа только тогда, когда она была в состоянии управлять хозяйством. Брак считался священным, и нарушение его строго каралось.

Несвободное население Крита распадалось на обремененных тяжелыми повинностями земледельцев (мноитов), живших на государственных землях. Может быть, в этих мноитах следует видеть потомков древнего населения минойского Крита. Далее, на Крите существовали рабы, принадлежавшие частным лицам. Этих рабов можно подразделить на две категории. Одни из них, правовое положение которых соответствовало положению спартанских илотов, обрабатывали участки (клеры) своих господ и должны были доставлять им часть продуктов. Такие прикрепленные к клерам рабы назывались афамиотами или кларотами. Клароты могли обзаводиться семьей и даже иногда вступать в брак со свободными женщинами; они имели свой домашний скот и могли приобретать домашний инвентарь. В домашних работах использовались покупные рабы.

Особенности социального строя Крита обусловили значительное своеобразие государственного устройства 46 критских полисов. Конституции этих полисов имеют одну общую черту: в каждом полисе правящими должностными лицами были упомянутые выше космы. Аристотель («Политика», II, 7, 5—8) относится с неодобрением к этому государственному порядку и считает его худшим видом олигархии: дело в том, что космы у критян были облечены верховной властью только формально, в действительности же они «были подчинены тирании представителей знатных родов, имевших право смещать правящих космов. Такое засилие знати и вообще «властных лиц, которые не желают подчиниться приговору космов,— пишет Аристотель,— ведет к анархии, к постоянным распрям и междоусобной борьбе, так что критский строй имеет только кое-какое подобие государственного строя» (II, 7, 7). При коллегии космов состояли секретарь и другие должностные лица, в том числе и ведавшие финансами. Судебная власть находилась также в ведении космов и подчиненных им судей. Ниже космов стоял совет старейшин, пополнявшийся из космов, отбывших свою должность; они были пожизненными членами совета, представлявшего высшую правительственную и судебную инстанцию, имевшего почти неограниченные полномочия и управлявшего демосом по своему усмотрению (по выражению Аристотеля, «самовластно, а не на основании писаных законов»). Число членов совета доходило до 28 или 30.

Народное собрание занимало второстепенное место, обладая лишь формальным правом утверждать решения, вынесенные советом или космами. Лишь в середине III в. до н. э. народное собрание получило большое значение. При прошедшей тогда демократизации государственного строя Крита наряду с советом старейшин образовался еще совет «молодых», обладавший особыми полномочиями, а также отправлявший судебные функции.

Народное собрание происходило на площади (агора), где находился особый камень, с которого произносили свои речи ораторы. Народное собрание было правомочно выносить решения лишь при наличии в нем не менее 500 членов.

«Гортинская правда» содержит также ряд статей, связанных с делами о наследствах, долгах, нарушениях общественных правил и пр. Делопроизводство на Крите велось устно в присутствии свидетелей, дававших свои показания под присягой.

Из истории Крита в доэллинистический период сохранились лишь отдельные факты, не имеющие значения для общегреческой истории. Так, известно, что во время греко-персидских войн граждане критских городов отправили посольство в Дельфы, но в самих войнах участия не принимали. В возникший в V в. Первый Афинский морской союз не входил ни один из критских городов.