Greece About

Уже в начале II тысячелетия до н. э. процессы разложения первобытно-общинного строя и образования классов достигли на Крите значительного развития. О растущей социальной дифференциации критского общества ярко свидетельствуют царские дворцы, возникающие в Кноссе, Фесте, Маллии и др. Отличие роскошного быта владельцев дворцов Кносса и Феста от условий жизни обитателей других поселений Крита показывает, что к XXI—XX вв. до н. э. уже завершился процесс образования наследственной царской власти. Имущественное неравенство среди населения острова ярко сказывается и в погребальном обряде. Во II тысячелетии до н. э. критяне хоронили своих покойников в небольших могилах, разнообразных по форме, предназначавшихся для отдельных семей1. Погребальный инвентарь, находимый в могилах, свидетельствует о накоплении больших богатств критской знатью и о скромном образе жизни широких масс населения. Столь же ясно выступают социальные контрасты при сравнении жилищ различных слоев населения Крита. На фаянсовых пластинках, датируемых XVIII в. до н. э., сохранились изображения больших домов в два-три этажа, сложенных из крупных каменных плит. На плоских крышах в середине возвышались небольшие башни. Весь облик этих домов указывает на то, что обитатели их были богаты.

Простые жилища бедняков имели небольшие размеры. В противоположность домам знати, стоявшим отдельно, дома бедных тесно примыкали друг к другу, образуя сплошь застроенные кварталы. План мелкого поселения Гурнии показывает, какая скученность царила в кварталах бедняков.

В XX—XVIII вв. до н. э. Крит не представлял еще единого государства. На территории острова существовало несколько самостоятельных областей, находившихся, по-видимому, под властью отдельных правителей. Положение этих владык, особенно в начале рассматриваемого периода, вероятно, напоминало положение гомеровских басилеев. О богатстве критских правителей этого времени свидетельствует набор роскошного оружия из Маллии — украшенные золотом, слоновой костью и хрусталем бронзовые меч и кинжал, являвшиеся, вероятно, собственностью басилея — царя военачальника.

Войны между правителями областей вызывали необходимость сооружения оборонительных укреплений. Многие поселения Крита были окружены в это время массивными стенами. На рубеже III—II тысячелетий до н. э. наибольшим могуществом на Крите обладали правители Кносса и Феста, менее значительными были правители Маллии и других городов.

В XVIII в. до н. э. на Крите произошли какие-то события, в результате которых царские дворцы и ряд поселений подверглись разрушению. По мнению одних ученых (Д. Пендлбери и А. Эванс), причиной его послужило землетрясение, которым Крит был весьма подвержен; по мнению других (Эд. Мейер), запустение дворцов было вызвано внешнеполитическими обстоятельствами: набегом азиатских гиксосов. Отсутствие следов пожарищ в развалинах строений этого времени говорит против последнего предположения; против него свидетельствует также и то обстоятельство, что находящийся на южном побережье Фестский дворец был разрушен значительно меньше, чем Кносский. При нашествии же гиксосов из Египта особенно пострадать должно было бы именно южное побережье.

Большие восстановительные работы, начатые на Крите с середины XVIII в. до н. э., производились по старым планам. Это указывает на сохранение населением острова его культурного и социального облика после происшедшей катастрофы и опровергает теорию гиксосского завоевания, с внутренними междоусобными войнами на Крите и постепенным усилением Кносского царства за счет других областей. По-видимому, к началу XVI в. до н. э. кносской династии удалось объединить весь Крит под своей властью.

Полное восстановление всех поселений на Крите относится приблизительно к XVI в. до н. э., когда начинается период второго расцвета Крита, продолжавшийся два столетия. Это было время наибольшего могущества Крита — и внутреннего и внешнего. Можно полагать, что именно этот период нашел отражение в сказаниях греков и в гомеровских поэмах.

Критское общество уже в начале II тысячелетия до н. э. достигло значительного уровня экономического и социального развития: рост производительных сил привел к отделению ремесла от сельского хозяйства, развитию обмена и значительному расширению морской торговли. Изменения в производстве сопровождались важными переменами в социальной структуре общества: выделением сравнительно немногочисленной аристократии, эксплуатирующей широкие массы свободного земледельческого и ремесленного населения. Произошло разделение общества на классы.

Это было молодое классовое общество, которое сохраняло еще много черт первобытно-общинного строя. Можно думать, что развитие социального неравенства происходило более интенсивно среди населения восточной части острова, где возникло много городов и поселений городского типа.

Углубление дифференциации внутри свободных сопровождалось дальнейшим развитием рабства. Несомненно, труд рабов к середине II тысячелетия до н. э. получил значительно большее распространение, чем раньше, но масштабы его применения не позволяют говорить о господстве его в производстве того времени.

К сожалению, исключительная скудость источников мешает выяснить конкретные особенности рабовладельческих отношений на Крите. По-видимому, большинство рабов у критян составляли люди, захваченные в плен или поставляемые в качестве живой дани. Некоторые указания на это сохранили легенды греков о времени критского могущества. Известные ныне письменные источники критян указывают на применение труда рабов во дворцах крупных и мелких владетелей. В одном только Кносском дворце для обслуживания обширного хозяйства царя использовалось множество рабов. Такие трудоемкие работы, как, например, учет и сохранение огромного количества продуктов и ремесленных изделий в дворцовых кладовых, требовали постоянного применения большого количества рабочих рук. Несомненно, эти работы выполняли рабы.

Возможно, что труд рабов применяли в некотором объеме наряду с трудом свободных и на больших государственных сооружениях — при постройках дворцов, дорог и т. д.

Было бы, однако, неправильным считать, что рабский труд на Крите вытеснил труд свободных производителей. Совершенство критских изделий этой эпохи указывает на преобладание в критском ремесле труда свободных ремесленников, а не рабов. Специфические особенности сельского хозяйства Крита — отсутствие ирригационных систем, в которых в большом количестве применяли рабский труд, сравнительно небольшие размеры участков пахотной земли — обусловливали, вероятно, преобладание труда мелкого свободного землевладельца. Рабский труд в сельском хозяйстве, по-видимому, применялся лишь в небольших масштабах и, вероятно, не во всех областях Крита. В более отсталых районах острова общинные отношения еще сохраняли значительную силу, а рабство там в этот период носило патриархальный характер.

Таким образом, на Крите в середине II тысячелетия до н. э. рабство хотя и развивалось, но труд мелких свободных производителей — ремесленников и земледельцев, связанных с общиной,— не утратил своего значения в общественном производстве.

Изменения социальной структуры критского общества привели к укреплению государственности, к усилению центральной власти. В XVI—XV вв. до н. э. весь остров составлял единую монархию. Это объединение было достигнуто правителями Кносса. Рассказ Геродота (I, 173) о борьбе за царскую власть на Крите двух сыновей Зевса и Европы — Миноса и Сарпедона — является косвенным отражением длительного спора за первенство между правителями Кносса и Феста. Образование единого государства с наследственной царской властью поставило Крит в один ряд с такими раннеклассовыми государствами, как Египетское, Хеттское, Вавилонское.

В течение XVII—XV вв. до н. э. государство на Крите укреплялось и развивалось. Придворный штат царя (судя по размерам Кносского дворца, весьма многочисленный) состоял из личных слуг царя и государственных чиновников. Царские писцы вели подробные записи. В Кносском дворце и других местах найдены многочисленные надписи на глиняных таблицах, содержащие списки инвентаря и людей. Нужды государственного управления, может быть, вызвали необходимость в записи существовавших у критян неписаных обычаев и законов. Легендарный критский царь Минос в греческих сказаниях выступает в роли мудрого законодателя. В древних греческих мифах рассказывается, что в подземном царстве Минос, держа золотой скипетр, судит умерших.

Критское государство росло и за счет заморских территорий. Цари Крита подчинили Кикладские острова и выселили туда некоторую часть критян; возможно, им удалось подчинить себе и Аттику, но, судя по легендам, попытка критян утвердиться в Мегариде не увенчалась успехом. Аттическая традиция сохранила известия о безуспешных войнах критян в Сицилии. Расширение Критского государства оставило значительный след в последующей греческой традиции — и Геродот, и Фукидид рисуют царя Миноса владыкой моря, которому подчинены острова Эгейского моря. Несомненно, греки имели основания называть Критское государство талассократией, т. е. владычеством на морях.

Процесс формирования Критского государства, очевидно, растянулся на несколько столетий.

Каково было отношение Критского царства к покоренным народам, сказать трудно. Греческие предания говорят о том, что критский царь вел борьбу с пиратством. Таким путем он, очевидно, стремился обеспечить беспрепятственную связь с подчиненными ему областями, свободное плавание своих торговых кораблей и получение доходов. Последнее обстоятельство Фукидид считает основной причиной борьбы с пиратами. Доходы царя, вероятно, составляла также дань, уплачиваемая подданными натурой. Огромные кладовые в Кноссе хранили доставленные сокровища. Подать платили и людьми: некоторые племена, например карийцы или лелеги, поставляли царю команды для кораблей, а довольно бедная Аттика платила дань людьми (согласно легенде, юношами и девушками), которые, очевидно, становились рабами критского царя.

Следы пребывания критян на островах Эгейского моря многочисленны, причем найдены не только вещи критского происхождения, но и памятники критской письменности (например, на островах Мелосе и Фере).

Трудно судить о внутренней организации Критской державы в середине II тысячелетия до н. э. Свидетельство Фукидида о том, что Минос назначал своих сыновей правителями отдельных островов, позволяет предполагать, что члены царского рода играли главенствующую роль в управлении государством, особенно завоеванными областями. Возможно, что легендарный Андрогей, сын Миноса, был одним из критских правителей, властвовавших над Аттикой в середине II тысячелетия до н. э.

Наличие сильного флота позволило Криту установить свое господство на море. Следует отметить, что критяне первыми из всех народностей Средиземноморья создали мощный флот, состоявший, как показывают изображения на сосудах, печатях и т. д., из парусных и гребных судов.

Главной военной силой на самом Крите были пехотинцы, вооруженные длинными копьями, луками, кинжалами и мечами. Оборонительное оружие их составляли шлемы и большие щиты. Большую роль в критском войске играли военные колесницы, на которых сражались цари и знатные воины. В кладовых Кносского дворца хранились боевые колесницы, повидимому составлявшие немалую часть царского имущества. Военные силы Крита иногда включали выходцев из далеких стран: на одной из критских фресок изображен отряд негров.

Основой критской экономики было сельское хозяйство. Земледельцы «тучного», как он назван в поэмах Гомера, Крита очень рано, еще в начале II тысячелетия до н. э., стали применять плуг, что значительно повышало урожайность почвы. Они выращивали пшеницу, ячмень, бобы, горох, чечевицу, знали такие культуры, как лен, шафран и т. д. Широко распространены были и садовые культуры: маслина, виноград, инжир, финиковая пальма.

Было распространено также скотоводство. Критяне разводили крупный и мелкий рогатый скот, свиней, различные породы птиц — уток, гусей и т. д. Повидимому, отдельные лица владели многочисленными стадами. На вазовом рисунке начала II тысячелетия до н. э. встречаются изображения стада. Несомненно, наибольшее значение имело разведение крупного рогатого скота, так как он не только доставлял молочные и мясные продукты, но и служил для работы — землю пахали на быках. Большую роль на Крите играло рыболовство.

Об этом свидетельствуют многочисленные изображения рыб и морских животных в критском искусстве. Рыболовством, тесно связанным с мореплаванием, с древнейших времен занималась значительная часть приморских жителей Крита. В середине II тысячелетия до н. э. возникло много новых прибрежных поселков, население которых занималось преимущественно ловлей рыбы.

В этот период на Крите существовало уже высокоразвитое ремесло. Отделение ремесла от сельского хозяйства наметилось там еще в конце III тысячелетия до н.э. Bo II тысячелетии до н. э. уже существовали многочисленные ремесла. Критские изделия этого времени, особенно из камня, бронзы, слоновой кости, глины, фаянса и дерева, поражают своим изяществом.

Металлургическое ремесло на Крите достигло совершенства. В эпоху развитой бронзы (с XX до XII в. до н. э.) критские мастера делали из бронзы оружие: клинки мечей, кинжалы, обшивки щитов, наконечники копий и стрел и т. д., предметы домашнего обихода и ремесленные инструменты: топоры, тесла, пилы, щипцы, молотки и т. д. Особенно тонко сделана бронзовая посуда (большие котлы, кубки, чаши, светильники и др.), в формах которой часто заметно подражание керамике. Изготовление всех этих предметов требовало высокого мастерства в процессах литья, ковки, чеканки. Предметы роскоши в обиходе царей и знати, а также культовые принадлежности изготовлялись из золота и серебра. Так, среди вотивных двойных топоров из святилища пещеры Аркалохори имеется несколько изящно орнаментированных золотых и серебряных топоров (XVI—XV вв. до н. э.). Процветанию металлургии на Крите способствовало наличие своих месторождений меди, находившихся невдалеке от Гурнии.

Гончарное ремесло критян занимало важное место в производстве. Особенно развилось оно после введения в конце III тысячелетия гончарного круга. Качество глиняного теста и искусство гончара достигли наивысшего развития в так называемых «яичных скорлупах» — небольших чашечках с очень тонкими стенками, распространенных в первой четверти II тысячелетия, и вазах стиля «камарес». Формы критских сосудов весьма разнообразны. Наряду с большими пифосами, сосудами для хранения жидкостей и сыпучих тел, высотой до 2,5 м, встречается множество сосудов типа кубков, ваз для фруктов, фигурных сосудов, сосудов с носиками, чашек и т. д.

Значительного развития достигла и обработка дерева, которое широко использовалось в кораблестроении, при изготовлении строительных материалов, в производстве мебели и других предметов домашнего обихода. Вероятно, критяне вывозили также лес в другие страны, так как остров изобиловал кипарисом и другими ценными породами деревьев.

Каменотесное дело на Крите достигло расцвета в середине II тысячелетия, когда в большом употреблении были каменные плиты и колонны.

В числе критских ремесел известно ткачество. Ткани окрашивали в различные цвета, о чем свидетельствуют изображения на фресках пестрых женских одежд. Широкое распространение стенных росписей в период второго расцвета Крита потребовало особенно ярких и сочных красок. Критяне добывали их из растений и морских раковин.

Ювелирные изделия критян весьма изящны. Это золотые подвески, бусы и амулеты, делавшиеся из аметиста, сердолика и других пород камня, золотые повязки, обкладки каменных сосудов, печати, кольца.

К ювелирному ремеслу тесно примыкает искусство резьбы по камню и изготовление поделок из слоновой кости. Критские резчики украшали печати высокохудожественными рисунками, которые интересны не только как произведения искусства, но и тем, что они представляют иллюстративный материал для изучения критских ремесел, сельского хозяйства, мореплавания, религии и т. д. Глубокое восхищение вызывают хрисоэлефантинные и просто элефантинные скульптуры критян, т. е. скульптуры, сделанные из слоновой кости и золота или же из одной слоновой кости.

В развитии ремесел и торговли играл большое значение сухопутный и морской транспорт критян. Еще в начале II тысячелетия на Крите была проведена дорога из Кносса в Фест и дорога, соединившая северное побережье с южным, затем много дорог было проведено в центральной и восточной части острова. У критян была в употреблении четырехколесная повозка, а начиная с XVII в. до н. э. появилась легкая двухколесная повозка, запряженная лошадьми.

Несомненно, однако, что главную роль в Критском государстве играл не сухопутный, а морской транспорт, насколько об этом можно судить по многочисленным изображениям весельных и парусных кораблей. Нос кораблей, особенно военных, строили так, что ими можно было таранить. Рулевое управление критяне осуществляли сначала укрепленным рулем, позднее перешли к системе двух рулевых весел. На палубе иногда возводили постройки, что указывает на длительное пребывание кораблей в пути. Создание морского корабля и морского флота является одним из проявлений творчества критян в области культуры и техники. Возможно, что эгейское кораблестроение легло в основу корабельного дела финикийцев и греков.

Развитие критского мореходства было тесно связано с торговлей и морским разбоем. Критская торговля, как мы уже говорили, восходит к отдаленным временам. Первоначально радиус обмена был невелик и не выходил за пределы Киклад. Большое значение критская торговля приобрела со времени установления кносской талассократии.

С Балканским полуостровом Крит был связан очень рано. Изделия критских ремесленников найдены даже в Фессалии и в более северных областях Балканского полуострова. Племенные вожди пользовались многими дорогими товарами критян: художественным оружием, сосудами, ювелирными изделиями.

Возможно, что в первой четверти II тысячелетия до н. э. культура Крита оказывала уже большое влияние на культуру Эллады. Это влияние сказывается в первую очередь в быту аристократии, в значительно меньшей мере — в жизни населения небольших земледельческих центров, таких, как Кораку, Зигурия и др. Эванс и Пендлбери считали, что сильное влияние критской культуры на ахейскую в XVII—XV вв. до н. э. было следствием политического господства Крита над Элладой. Они рассматривали ахейских правителей как вассалов критского царя или считали их критскими владыками, обитавшими в укрепленных замках среди покоренных племен Эллады. Однако предположение о владычестве Крита над Пелопоннесом опровергается рядом источников, в первую очередь микенскими надписями, ни одна из которых не дает оснований предполагать о зависимости Пелопоннеса от Крита. При более внимательном изучении культуры пелопоннесских ахейцев выясняется ее большое отличие от критской культуры, несмотря на отдельные моменты заимствований (техника фресок, фасоны женского платья и т. д.).

Данные античной традиции более позднего времени также не дают оснований заключить о владычестве критян над всей Элладой. И Геродот, и Фукидид говорят о подчинении Криту только Киклад и Аттики.

В современной западноевропейской науке распространена другая точка зрения. Уэс и другие ученые отрицают политическую зависимость материковой Греции от Крита в XVII—XIII вв. до н. э. Они указывают на значительные отличия микенской культуры от критской и прослеживают большое влияние самой Эллады на Крит в эту эпоху. В качестве одного из доводов выдвигается установленный факт вытеснения критских товаров микенскими из стран, ранее оживленно торговавших с Критом.

Еще более смелые выводы были сделаны западноевропейскими учеными из того факта, что относящиеся к середине II тысячелетия до к. э. памятники греческой письменности (документы, написанные так называемым линейным письмом Б, см. ниже) были найдены на Крите в одном только Кноссе в слоях, датируемых приблизительно 1450—1400 гг. до н. э. То обстоятельство, что документы линейного письма Б не обнаружены в остальных городах и поселениях Крита, эти ученые объясняют исключительно подчиненностью Кносса микенским правителям и превращают Кносс чуть ли не в колонию ахейского Пелопоннеса. Такая точка зрения также не может быть оправдана.

Находку документов, написанных линейным письмом Б, только в Кноссе можно объяснить сосредоточением на несколько десятилетий всех торговых связей с Пелопоннесом в руках кносских царей. Если принять во внимание, сколь сильна была централизация Крита под властью Кносса в XVI—XV вв. до н. э., то можно понять такое монопольное положение Кносского дворца в сношениях с материковыми ахейцами. О подчинении Кносса ахейцам в середине XV в. до н. э. трудно предполагать еще и потому, что археологические источники не представляют никаких доказательств завоевания дворца в это время. Ахейский период в истории Крита начинается, как справедливо отметил академик В. В. Струве, лишь с конца XV в. до н. э., когда были разрушены дворцы Кносса и Феста. Интенсивные торговые связи между странами вообще нельзя рассматривать как доказательство политического господства и влияния одной культуры на другую.

Связи Крита с материковой Грецией не ограничивались только вывозом предметов роскоши. Для критских ремесленников было важно получать отдельные виды сырья из Греции. Так, например, из Лаконики критяне вывозили превосходный базальт, обрабатывавшийся в кносских камнерезных мастерских. Критские купцы торговали не только своими товарами, но и вели посредническую торговлю. На их судах, вероятно, попадали в Грецию многие предметы из Египта и Сирии. Большую роль в торговле Эллады с ЮгоВосточным Средиземноморьем критяне играли только до XV в., когда их начали оттеснять ахейцы.

Торговля Крита со странами Западного Средиземноморья засвидетельствована в сравнительно позднее время — уже в середине II тысячелетия до н. э. Вероятно, критские купцы доплывали и до Испании, богатой серебром и оловом.

Раскопки, производимые в Малой Азии и Сирии, указывают на длительные связи населения этих стран с Эгейским бассейном — с Критом, а позже с Пелопоннесом. Интенсивные сношения Крита с Кипром засвидетельствованы находимыми на Кипре в большом количестве критскими и микенскими изделиями. Торговля велась также с Малой Азией — c Троей, государством хеттов и другими областями. Наиболее интенсивные сношения имели место в первой половине II тысячелетия до н. э.

Очень интересны данные о связях Крита с царством Угарит, существовавшим на побережье Северной Сирии с конца III до середины II тысячелетия до н. э. В Угарите были найдены многочисленные изделия критских мастеров, причем анализ произведений угаритских художников II тысячелетия до н. э. ясно указывает на использование ими мотивов критского искусства в росписях, в формах сосудов и т. д.

Даже в архитектуре погребальных сооружений XVIII—XVII вв. до н. э. можно заметить следы критского влияния. Столь глубокое влияние критской культуры нельзя объяснить одними торговыми связями. Вероятно, в Сирии, и как полагают, в Египте существовали поселения критских ремесленников и мастеров, возникшие в эпоху наибольшего расцвета торговли Крита.

Критские изделия проникали в глубь страны, достигая даже среднего течения Евфрата, как свидетельствует мотив спирального орнамента в росписях дворца в Мари. На самом Крите были найдены вавилонские цилиндры эпохи царя Хаммурапи (XVIII в. ДО н. э.). Эти данные несомненно явились результатом длительных сношений Крита со странами Передней Азии.

Однако в период упадка могущества Крита, в XVII — первой половине XVI в. до н. э., торговля его с Сирией прерывается.

Важное место во внешней политике Крита во II тысячелетии до н. э. должен был занимать его могущественный южный сосед Египет. Экономические и культурные связи обоих государств засвидетельствованы многочисленными источниками — находками египетских вещей на Крите и критских изделий в Египте. Особенно значительными эти взаимоотношения стали, начиная с эпохи правления XII династии (около 2000—1740 гг. до н. э.). При фараонах этой династии египтяне широко ввозили критские товары — художественные сосуды стиля «камарес» были найдены в слоях этого времени в Фаюмском оазисе (Средний Египет), а при Аменемхете III (1849— 1801 гг. до н. э.) в Верхнем Египте, недалеко от Луксора, был закопан клад драгоценных критских вещей, содержавший 1 золотой и 150 серебряных сосудов и т. д. (клад из Тода).

Усиление могущества Крита к середине II тысячелетия до н. э. сказалось и на его отношениях с Египтом. При фараоне Тутмосе III (1503—1491 гг. до н. э.) египтяне особенно гордились мирными сношениями с князьями Кефти (так по-египетски назывался Крит). Прибытие послов с Крита было запечатлено на фресках, украшавших гробницу Рехмира, крупного чиновника при Тутмосе III, а сам Тутмос III в победном гимне о милостях к нему бога Амона говорит: «Кефти и Кипр в страхе». По-видимому, критские цари не всегда относились дружественно к Египту и установление более мирных отношений рассматривалось египтянами как значительная дипломатическая победа. Следует отметить, что Тутмос III не решается утверждать о подчинении Кефти, он указывает только, что они «в страхе».

Некоторые ученые на основании этих текстов и фресок в гробницах говорят о политическом подчинении Крита Египту в начале XV в. до н. э. Но эти данные совершенно недостаточны для подобных выводов. Сравнение военных сил Египта и критского морского государства делает подобное предположение еще более невероятным.

Египет не имел значительного морского флота.

Длительные экономические и политические связи Крита и Египта обусловили взаимные культурные влияния. В критском искусстве появился целый ряд приемов, заимствованных из искусства Египта. В долине Нила критское влияние особенно ярко проявляется в некоторых памятниках искусства, обнаруженных на месте бывшей резиденции фараона Эхнатона (1424—1388 гг. до н. э.), раскопанной на месте современной Тель-Амарны.

Несомненно, все эти отношения были обусловлены экономической заинтересованностью Крита и Египта в оживленном обмене. Критяне поставляли ремесленные изделия, а взамен получали из Египта сельскохозяйственные продукты и различные виды сырья, золото, слоновую кость, страусовые перья, яйца и т. д. Критские купцы перевозили из Сирии в Египет ливанский кедр и, вероятно, другие товары.

В конце XV в. до н. э. торговля Крита с Египтом значительно упала. Взамен критских изделий туда привозили в большом количестве товары из материковой Эллады, причем на самом Крите эти товары почти не встречаются. Вероятно, торговые связи этой эпохи не захватывали Крит.

Такова общая картина развития критской торговли в первой половине II тысячелетия до н. э.

Широкое распространение внешних связей критян и значительный объем торговли привели к созданию системы мер веса и позднее денежных единиц. Наибольшую единицу в критской весовой системе представляла гиря в 29 кг. Гири делали из камня и меди, плоскими и пирамидальной формы. На поверхности каменных гирь часто изображены рельефом фигуры осьминогов, щупальцы которых заполняют все пространство гири. Всякое изменение и порча эталона при таких условиях сразу становились заметными. Более мелкие весовые единицы представляли собой каменные гирьки в форме толстых дисков с округленными краями или боченкообразные. Была найдена бронзовая гиря в форме головы быка, залитой внутри свинцом.

Вес гирь указывает на близость критской системы веса к египетской и месопотамской системам. Египетский «легкий» талант весил также 29 кг, таков же был приблизительно вес вавилонского таланта.

Мелкая критская единица веса в 6—6,5 г соответствовала половине египетской золотой единицы весом в 13 г. Другие гирьки, весом около 3,5 г, полностью отвечали единицам вавилонской системы. Единство весовых систем Крита, Египта и Вавилонии было естественным следствием интенсивных торговых связей между этими странами.

Раскопки критских городов доставляют важные сведения для исследования истории классового общества Крита. Изучение поселений минойской эпохи пока ограничивается раскопками крупных и средних городов. О мелких пунктах и в настоящее время известно еще сравнительно мало.

Интересно отметить, что все крупные города Крита лежали не на самом берегу моря, а в некотором отдалении. Такое расположение было обусловлено широким распространением в ту эпоху пиратства.

Главным городом Крита во II тысячелетии до н. э. был Кносс. Первоначально, до XXI—XX вв. до н. э., частные дома обитателей Кносса тесно примыкали к стенам раннего дворца. В середине XVI в. до н. э. столица Миноса была перестроена заново таким образом, что жилища беднейшего населения были передвинуты на окраины Кносса. В центре города, вблизи дворца и даже на части его прежней территории, были выстроены дома знати и придворных чиновников.

В настоящее время в Кноссе раскрыто много остатков домов, возведенных в первой половине II тысячелетия до н. э. Изучение их показывает, что кносская аристократия строила дома в несколько этажей, иногда с подвальными помещениями. Некоторые здания имели световой колодец. Окна обычно располагали в верхних этажах домов и лишь изредка — в нижних. Дома строили из крупных или мелких камней на растворе глины. Внутри стены покрывали цветной штукатуркой; найдены хорошие образцы ее, красного цвета. Жилища бедняков представляли собой небольшие, одноэтажные, несложные в плане постройки.

Другие критские города — Тилисс, Гурния, Фест — имеют общие черты с Кноссом. И в них богатые частные дома построены по сходному плану: вход через световой колодец, в нижнем этаже приемные комнаты и домашнее святилище, в верхних этажах — жилые помещения. Улицы городов вымощены камнем; разные уровни их часто соединены ступенями. Как и в Кноссе, в центре других критских городов возвышались здания, являвшиеся, вероятно, резиденцией правителей городов: рядом располагалась зрелищная площадка (прямоугольная в плане) с ведущими к ней лестницами. Существовали и более мелкие поселения, особенно многочисленные в XVI—XV вв. до н. э.

В середине II тысячелетия до н. э. санитарное состояние критских городов было довольно хорошим. Система сточных канав обеспечивала чистоту в городе. По керамическим трубам вода из резервуаров, колодцев или источников поступала в жилища. Замечательным памятником критской культуры является дворец в Кноссе, который греки называли Лабиринтом.

Генеральный план критских дворцов сильно напоминает хеттские дворцы Богазкеоя, относящиеся к первой половине II тысячелетия до н. э. Дворцы хеттских царей, подобно критским дворцам, занимали также обширную площадь и имели то же назначение: в них, как и на Крите, помещались склады провианта и произведений ремесла, царская сокровищница и архивы глиняных табличек.

Кносский дворец на острове Крит. Южный флигель. XVI в. до н. э. Частично реконструирован

Дворец в Кноссе вырос в результате многовековой строительной деятельности критян. Возникновение дворца относится приблизительно к XXI в. до н. э. В течение своей долгой истории дворец не раз разрушался и восстанавливался. После разрушения, имевшего место на рубеже XV—XIV вв. до н. э., дворец полностью уже никогда не восстанавливался, обитаемы были лишь отдельные его части.

В настоящее время от большей части дворца уцелел лишь один цокольный этаж. В этой связи нужно указать на относительность и условность всякого рода смелых реконструкций архитектуры и живописи Кносского дворца — далеко не всегда они могут рассматриваться как точное воспроизведение погибших памятников.

Кносский дворец состоял из парадных комнат, жилых помещений, хозяйственных складов и мастерских.

Планировка помещений Кносского дворца, как и других дворцов, открытых на Крите, отличается необыкновенной простотой при обилии помещений. Так, например, 18 кладовых в западной части Кносского дворца расположены вдоль одного коридора. Это позволяло хранить в одном месте большие запасы ремесленных изделий и сельскохозяйственных продуктов.

Огромный комплекс дворца занимал территорию около 16 тыс. кв. м. Центром Кносского дворца был главный двор; прямоугольный в плане, он занимал почти половину архитектурного комплекса в длину и треть в ширину. Он связывал воедино большие и малые помещения дворца и служил для них световым колодцем. Эту же роль играли и другие дворы. В Кносском дворце преобладает прямоугольный план помещений, что вообще характерно для критских построек. В залах критских дворцов широко применялись отдельные опоры в виде суживающихся книзу колонн, поддерживавшие потолки и лестничные клетки.

Кносский дворец имел три, а по мнению некоторых ученых, даже четыре этажа. В нижнем этаже находились царские мастерские и громадные склады продовольствия, предназначенного для потребления и, возможно, на продажу. О размерах дворцовых запасов можно судить по огромным глиняным сосудам (пифосам), превышающим человеческий рост, сохранившимся в большом количестве в подвалах дворца. В одних только западных кладовых могло храниться около 78 тыс. литров масла или вина. Рядом с продовольственными складами помещались склады оружия, боевых колесниц, царская сокровищница. Особо были выделены помещения для дворцовой прислуги и рабочих царских мастерских, а также ритуальные помещения.

Парадные залы дворца были расположены по преимуществу в верхних этажах, связанных с нижними целой системой лестниц. Из небольшого Тронного зала, находившегося в первом этаже, по широкой лестнице можно было подняться в большие залы, о красоте отделки которых говорят найденные фрагменты росписи и керамических облицовочных плиток, украшенных рельефами. Самым большим из сохранившихся помещений является так называемый зал Двойного топора, расположенный в восточной половине дворца. Это был, вероятно, большой тронный зал, предназначенный для церемоний государственного и культового значения.

Кносский дворец. Нижний ярус светового колодца, примыкающего к царским покоям. Частично реконструирован

Рядом с залом Двойного топора находились, вероятно, покои царицы, имевшей собственные апартаменты — зал для приемов, сокровищницу и т. д. Необходимой принадлежностью дворца, как и вообще всех крупных критских домов, являлись ванна и комната для купания. Для спуска дождевых и сточных вод существовала система канализации. Вода для ванны, купален и бассейнов подавалась по керамическим трубам из источника, находившегося вне дворца.

Внутрь дворца вело несколько входов, у которых находились особые помещения для дворцовой стражи. В эпоху талассократии дворец не был укреплен. Могущество критских царей было так велико, что не было необходимости в крепостных стенах.

Кносский дворец был расположен в красивой местности. Из него открывался живописный вид на реку, на окружающие сады, поля и огороды, вдали виднелись вершины гор Иды и Юкты.

На небольшом расстоянии от главного, или Большого, дворца открыты были еще два других здания, принадлежавшие к дворцовому комплексу, за которыми утвердились названия Малого дворца и Царской виллы. Они были соединены с Большим дворцом прекрасными вымощенными дорогами.

Главный зал Царской виллы, разделенный на три части, имел потолок, поддерживаемый колоннами.

Техника постройки дворцов отлична от техники строительства домов простого народа. В начале II тысячелетия стены дворцов складывали из хорошо отесанных каменных блоков. Позднее, в XVI—XV вв. до н. э., стены возводили из рваного камня на глине и облицовывали каменными плитами или штукатуркой. Верхние этажи имели сырцовые стены.

Кроме Кносского на острове открыты еще и другие дворцы: в Фесте, Маллии, Агиа-Триаде; из них два первых в принципе повторяют планировку Кносского дворца.