Greece About

В Беотии не происходило тех социальных переворотов, какие характерны для развитых греческих городов VII—VI вв. до н. э. Причиной этого являлось, конечно, не «тупоумие беотийских свиней», как презрительно называли беотийцев их соседи-афиняне, а своеобразие экономического развития области. В плодородной Беотии даже при изменившихся в большей части греческого мира экономических условиях основой хозяйства продолжало оставаться земледелие, с преобладанием в нем зерновых культур. В Беотии земледелец, владевший даже небольшим земельным участком, при относительно интенсивном ведении хозяйства мог существовать. Развито было в Беотии и скотоводство, в особенности коневодство. На Копаидском озере и на морском побережье значительное развитие получило рыболовство. В торговый оборот поступали лишь сельскохозяйственные излишки, так как ремесло было мало развито.

Конечно, и в Беотии социальное расслоение внутри общины и рост имущественного неравенства тяжело отразились на положении крестьянского хозяйства. Для сохранения крестьянских наделов ранние законодательства предусматривали чрезвычайные меры. Как сообщает Аристотель, фиванский законодатель начала VII в. до н. э. Филолай установил, что если в семье рождалось больше детей, чем имелось в ее распоряжении земельных участков, отец обязан был, под угрозой смертной казни, не воспитывать сам дитя, а передать его другому, тому, кто даст за него хотя бы маленькую плату; эта символическая уплата была рудиментом существовавшей когда-то продажи в рабство.

От Фукидида мы знаем, что до греко-персидских войн власть в беотийских городах была в руках небольшой группы аристократов, принадлежавших к пяти знатным родам: предки четырех из этих родов назывались «спарты» (дословно—«посеянные»), так как, по преданию о мифологическом основателе Фив герое-полубоге Кадме, они выросли из посеянных Кадмом зубов дракона; предок пятого рода считался состоящим в родстве со спартами.

В связи с постепенным, хотя и запоздалым, развитием обмена значение в государстве стали приобретать богатые люди, не принадлежавшие к родовой аристократии. Кроме того, наряду с аристократамиземлевладельцами появились зажиточные крестьяне, прошедшие суровую жизненную школу и сумевшие разбогатеть благодаря более интенсивному ведению хозяйства. Характерное для всей Греции VIII— VII вв. до н. э. развитие морской торговли не могло не оказать некоторого воздействия на экономику Беотии.

Беотийский поэт Гесиод, поэма которого «Труды и дни» появилась на рубеже VIII и VII вв. до н. э., осуждает занятие морской торговлей, увлечение которой, по его словам, охватило всех. Однако он дает советы, при каких условиях можно торговать, подвергаясь наименьшему риску. Все это изложено у Гесиода в виде советов его брату Персу; здесь же он сообщает интересные факты из жизни своего отца, который пытался разбогатеть на морской торговле. Отец Гесиода раньше жил в эолийской Киме и занимался торговлей, но в конце концов разорился, покинул Киму и переселился в Беотию. Там он, «бежавший от злой нищеты», смог приобрести только небольшой участок «в бедном селении Аскра». Тем не менее он скоро убедился, что даже этот маленький участок в плодородной Беотии дает ему более обеспеченное существование, чем морская торговля. Для поднятия доходности крестьянского хозяйства Гесиод рекомендует следующие средства: обрабатывать поля руками своей семьи, сократить деторождение, неустанно работать с утра до вечера и т. д.

Поэма Гесиода, таким образом, является весьма важным источником, отражающим социальную и хозяйственную жизнь современной ему Беотии. Основная масса населения в этой области состояла из крестьян-земледельцев, в значительной своей части находившихся в зависимости от землевладельческой родовой аристократии. Гесиод символически изображает эту зависимость крестьян от произвола аристократов в басне о соловье и ястребе. Ястреб держит соловья в когтях и говорит ему следующее:

Что ты, несчастный, пищишь? Ведь намного тебя я сильнее! Как ты не пой, а тебя унесу я, куда мне угодно, И пообедать тобой я могу, и пустить на свободу. Разума тот не имеет, кто меряться хочет с сильнейшим: Не победит он его, — к унижению лишь горе прибавит!

Землевладельческая аристократия значительно дольше, чем в других областях Греции, например чем в соседней Аттике, сохранила в Беотии свое политическое преобладание. Черты отсталости сказались и в беотийских законах. В этом отношении весьма характерны беотийские законы о должниках: если должник не возвращал долга, его выводили на рыночную площадь, сажали на установленное место и ставили перед ним корзину; он должен был сидеть так до тех пор, пока брошенная в его корзину милостыня не окажется достаточной для того, чтобы укротить гнев кредитора. Граждане, подвергавшиеся такой процедуре, лишались гражданских прав. Приводила ли задолженность в Беотии к кабале и рабству, за неимением достоверных данных, сказать нельзя.