Greece About

В январе 411 г. до н. э. Писандр в сопровождении других послов прибыл из Самоса в Афины с этими предложениями. Несмотря на ослабление радикальной демократии, народное собрание было очень бурным, так как демос не соглашался на добровольный отказ от своих политических прав. Сторонники переворота заявляли, что нет никакого другого выхода, «коль скоро у пелопоннесцев на море не меньше кораблей, готовых к битве, чем у афинян, когда союзных государств у них больше, когда царь и Тиссаферн доставляют им деньги, а у афинян нет больше денег» (VIII, 53, 2). Так как, несмотря на всю трудность положения Афин, демос все же настаивал на сохранении демократии, Писандр был вынужден пойти на частичную уступку и потребовал только вернуть Алкивиада, а вопрос об изменениях в государственном строе согласился рассмотреть впоследствии. Это предложение было принято экклесией, которая выбрала Писандра и еще десять граждан в качестве послов к Тиссаферну и Алкивиаду. «Афиняне постановили, чтобы Писандр и с ним десять мужей отправились к Тиссаферну и Алкивиаду и установили такие отношения с ними, какие признают наилучшими»). Одновременно был отрешен от должности Фриних. Это решение экклесии было вызвано тем, что Фриних был противником Алкивиада и, будучи стратегом, противодействовал переговорам с Алкивиадом на Самосе.

После собрания Писандр вошел в связь со всеми тайными организациями (ξυνωμοσιαι), «существовавшими в городе и раньше, с целью производить давление на суды и выборы должностных лиц, и посоветовал им соединить свои силы, принять общее решение и ниспровергнуть демократию» (VIII, 54, 4).

Однако переговоры с Алкивиадом затянулись и, наконец, были сорваны, так как Алкивиад не пользовался столь значительным влиянием на Тиссаферна, как он представлял во время переговоров, и ввиду того, что обе стороны не доверяли друг другу. Тогда-то Тиссаферн и заключил третий договор со Спартой, более выгодный для нее, чем два предыдущих.

Писандр, возвратившись на Самос, вместе с прочими заговорщиками пришел к выводу, что они и без помощи Алкивиада смогут добиться установления олигархического строя. Он с группой единомышленников вторично направился в Афины, чтобы произвести здесь переворот. По пути Писандр вводил во всех союзных полисах олигархические порядки.

В последних числах мая Писандр прибыл со значительными вооруженными силами в Афины. В это время здесь уже господствовал настоящий террор гетерий. Был убит вождь радикальных демократов Андрокл. При формальном сохранении старой конституции вся власть фактически перешла в руки олигархов. Демократические учреждения формально функционировали по-прежнему, но во время заседаний выступали только приверженцы олигархов и принимались фактически без обсуждения только их предложения. Народ, подавленный террором и опасаясь предателей, безмолвствовал. Если кто-нибудь осмеливался возражать заговорщикам, «его немедленно умерщвляли и над виновными или подозреваемыми в убийстве не производилось следствие» (VIII, 66, 2). Заговорщики убили кроме Андрокла еще нескольких сторонников демократии. Число участников заговора значительно преувеличивалось. Среди них были и такие лица, которые раньше считались защитниками Перикловой конституции. «Подобные люди больше всего и поселяли недоверие в народе и содействовали безопасности олигархов, так как они укрепили подозрительность в среде самих демократов» (VIII, 66, 5).

В начале июня было созвано народное собрание не на обычном месте заседаний на Пниксе, а в Колоне (около 2 км за городом). Здесь прежде всего было отменено «постановление о противозаконии» (γραϕη παρανομων), а затем принято предложение Писандра, поддержанного Антифонтом, Фринихом и Фераменом, об избрании пяти проэдров, которые путем последовательной кооптации должны были довести число членов булэ сначала до 100, а затем до 400. Этот совет должен был самодержавно управлять государством, созывая по своему усмотрению общее собрание 5000 полноправных граждан. Одновременно отменялось жалованье всем государственным магистратам.

В перевороте участвовали две группы олигархов: крайняя и умеренная. Крайние олигархи возглавлялись Писандром, Антифонтом и Фринихом, который, убедившись в неотвратимости переворота, активно участвовал в событиях 411 г. до н. э. Главой переворота Фукидид считает Антифонта. Антифонт был и раньше известен своими антидемократическими взглядами. Он никогда не выступал на народных собраниях, так как демос «относился к нему с подозрением». Именно благодаря Антифонту заговор был устроен так, «что дело могло достигнуть такого успеха». Писандр и Фриних раньше принадлежали к радикальной группировке и постоянно подвергались насмешкам в комедии, но в 411 г. до н. э. они переметнулись к олигархам. Программа крайних олигархов сводилась к отказу от всех достижений афинской демократии и к возвращению к досолоновским порядкам. Одновременно это означало, очевидно, отказ от морской державы. В социальном отношении они были по большей части представителями старой аристократии.

Группу умеренных олигархов представлял Ферамен, сын пробулевта Гагнона. Он стремился ограничить число афинских граждан таким образом, чтобы избирательным правом пользовалось только 5000 афинян, способных приобрести себе гоплитское вооружение. Его опорой были богатые граждане, ремесленники и торговцы, триерархи, «лучшие люди», как их называет Фукидид. Без поддержки этих элементов крайние олигархи, очевидно, не могли даже и рассчитывать на успех. Аристотель и Фукидид считали программу Ферамена лучшей из всех возможных конституций. Другого, на наш взгляд, более правильного, мнения о Ферамене придерживается Лисий, заявивший, что Ферамен «дошел в своей подлости до того, что одновременно, из верности к ним (олигархам. — авт.), он вас сделал рабами, а из верности к вам, предал на погибель своих друзей» (XII, 67). Решения собрания в Колоне представляли собой компромисс между обеими точками зрения. По количеству полноправных граждан как будто бы победила линия Ферамена. В число 5000 входили все гоплиты, а это и было основное требование умеренных олигархов: передать власть в руки людей, «обладающих тяжелым вооружением». Фактически, однако, победили крайние олигархи. Собрание «Пяти тысяч» должно было созываться только по усмотрению булэ. А в булэ было большинство крайних олигархов, которые стремились отбросить все «пережитки» демократии. Поэтому получилось так, что «5000 были избраны только для виду, на самом же деле правили государством... 400» (Аристотель. Афинская полития, 32, 3). В действительности решения собрания в Колоне и выборы проэдров только отражали новое соотношение сил в Афинах. Периклова конституция еще до официальной отмены ее Писандром была фактически уничтожена террором олигархических гетерий. У власти стали гетерии, представлявшие крайних олигархов: Антифонт, Фриних, Писандр и др. Лозунги группы Ферамена, так горячо одобряемые и Фукидидом, и Аристотелем, были только ширмой, за которой орудовали крайние олигархи. Мы уже не говорим о том, что широкие массы демоса и в том, и в другом случае лишались не только средств к жизни, но и элементарных политических прав.

Добившись власти, крайние олигархи начали с усиления террора. «“Четыреста” умертвили несколько человек, других бросили в тюрьмы, иных выселили» (VIII, 70, 2). По словам одного из матросов — Херея, бежавшего на Самос, они «всех подвергают телесным наказаниям и ни в чем не дозволяется им противоречить, насилуют жен и детей граждан и помышляют захватить и бросить в тюрьмы родственников всех самосских воинов» (VIII, 74, 3). Что касается внешнеполитических дел, крайние олигархи решили также не приглашать в Афины Алкивиада, который продолжал оставаться у Тиссаферна. Олигархи рассчитывали главным образом на то, что им, как лаконофилам, легко будет заключить мир со Спартой. И действительно, они сразу же послали глашатая в Декелею к Агису. Однако тот счел более целесообразным ответить на предложение о мире неожиданным нападением на Афины, полагая, что в период междоусобиц Длинные стены остались без охраны. Другое посольство, высланное прямо в Лаконику, тоже не принесло успеха афинским олигархам ввиду того, что Спарта предъявляла требования полного отказа Афин от архэ и на это требование, опасаясь возмущения демоса, не могли пойти даже самые ярые лаконофилы.

Положение «Четырехсот» значительно ухудшилось в связи с отпадением ряда союзников. Если раньше восстание ограничивалось только Ионией, то теперь кроме Фасоса на сторону лакедемонян перешел ряд городов в проливах: Абидос, Лампсак, Византий, Калхедон и др.

Еще более серьезным ударом было восстание на Эвбее. «Афиняне были удручены этим несчастьем более, чем всеми прежними: надо иметь в виду, что в это время они получали с Евбеи больше доходов, чем с Аттики» (Аристотель. Афинская полития, 33, 1). Еще раньше беотяне захватили Ороп, лежащий напротив Евбеи. В сражении при Эретрии флот, руководимый олигархами, потерпел позорное поражение. Против 42 пелопоннесских кораблей сражалось 36 афинских. В результате афиняне потеряли 22 триеры вместе с командами. Непосредственно после поражения афинского флота произошло восстание в Эретрии. Повстанцы установили олигархический строй. В надписи Inscriptiones Graecae, XII, 9, 187, булэ Эретрии дает проксению некоему тарентинцу, «принимавшему участие в освобождении города от афинян».

Однако решающий удар крайним олигархам нанес самосский флот, который под руководством Фрасибула и Фрасилла высказался за восстановление демократии и пригласил к себе Алкивиада. Посольство, высланное от имени «Четырехсот» на Самоc, вернулось, как и следовало ожидать, без какого-либо результата. Служившая во флоте масса фетов не хотела и слышать о каком-либо компромиссе.

В этом положении правящие в Афинах олигархи решили сделать все возможное для достижения мира со Спартой, не останавливаясь даже перед прямой государственной изменой. Они послали в Спарту второе посольство во главе с Фринихом и Антифонтом формально для ведения дальнейших переговоров, фактически же для сдачи Пирея пелопоннесцам и «заключения мира на любых терпимых условиях» (VIII, 90, 2). Крайние олигархи явно предпочитали демократии спартанскую оккупацию и начали строить укрепление у выхода из гавани Пирея как будто бы для защиты гавани от самосского флота, но на самом деле для сдачи этого укрепления спартанцам.

Политические и военные неудачи правящей группировки крайних олигархов, очевидно, должны были обострить противоречия среди сторонников переворота. Это сказалось прежде всего на поведении Ферамена. Группа Ферамена, пользовавшаяся значительным влиянием среди гоплитов, особенно в Пирее, с одной стороны, опасалась, что крайние олигархи проведут свои планы в жизнь, а это означало бы ликвидацию Афин как самостоятельного полиса. С другой стороны, неудачи крайних и прежде всего поведение афинского флота на Самосе заставляли умеренных олигархов маневрировать, дабы избежать ответственности за преступления «Четырехсот». Все эти обстоятельства вновь обострили политическую обстановку в Афинах. Толчком к выступлению стало убийство вождя крайних Фриниха после возвращения его из Спарты. Тогда пирейские гоплиты, узнав о приближении пелопоннесского флота, снесли строящееся укрепление и затем с оружием в руках двинулись в Афины. Крайние олигархи вынуждены были уступить, и в начале сентября было собрано единственное за все эти месяцы народное собрание, которое отрешило «Четырехсот» от власти и передало ее «Пяти тысячам». В остальном были подтверждены решения собрания в Колоне. Политический строй, установленный в Афинах, формально соответствовал Перикловой конституции. Булэ вновь выбиралась по жребию; снова по-прежнему функционировало народное собрание. Однако из числа полноправных граждан было исключено примерно 5/6 афинян. Все политические права были сохранены лишь 5000 богатых. Кроме того, были прекращены все виды оплат из казны бедноте. Таким образом, власть перешла к группе Ферамена — умеренным олигархам, представлявшим интересы богатых граждан. На этом же собрании было решено возвратить Алкивиада. После народного собрания вожди крайних олигархов во главе с Писандром бежали в Декелею к лакедемонянам. Антифонт, оставшийся в Афинах, был казнен по приговору суда. Сторонники крайних олигархов подверглись атимии (т. е. были лишены политических прав). После захвата власти наиболее важным вопросом для группы Ферамена было соглашение с афинским флотом на Самосе, куда тем временем уже прибыл от Тиссаферна Алкивиад.

Во время диктатуры крайних олигархов Самос стал центром демократического движения. Здесь еще раньше была установлена широкая демократия (понятно, в античном смысле слова), причем, как указывалось выше, местные аристократы — геоморы — подверглись лишению политических прав; вследствие этих мероприятий Самос получил от афинского демоса автономию. Главной опорой демократического движения на Самосе был афинский флот. «Корабельная чернь», состоявшая в основном из фетов, была полна решимости отстаивать свои права. Число афинских граждан, находившихся во флоте на Самосе, достигало по крайней мере 10 000 человек и немногим только уступало числу граждан, оставшихся в Афинах.

Благодаря помощи афинских моряков самосские демократы легко подавили вооруженное восстание местных олигархов, во время которого был убит Гипербол. Почти в то же время были получены сведения о низвержении демократии в Афинах. Во флоте началось сильное брожение, руководимое Фрасибулом и Фрасиллом. На общем собрании матросов решено было отрешить от должности стратегов и триерархов, подозреваемых в сочувствии олигархам, и были избраны новые, в том числе Фрасибул и Фрасилл.

Новое командование пригласило Алкивиада на Самос. В августе 411 г. до н. э. он прибыл на флот. На общем собрании он обещал добиться поддержки Тиссаферна и уничтожить власть олигархов в Афинах.

Тогда же Алкивиад был единодушно избран стратегом, причем афиняне «возложили на него все дела» (VIII, 82, 1), что означало фактическую передачу ему главного командования. Посольству, прибывшему на Самос, от «Четырехсот», Алкивиад ответил, что он готов согласиться на примирение при условии передачи власти в руки «Пяти тысяч», т. е. отмены крайней олигархии.

Матросская масса горела желанием отправиться в Афины и восстановить силой прежнюю конституцию. Однако Алкивиад удержал флот от этого шага прежде всего потому, что хотел избежать полного восстановления демократии, а также потому, что он хотел вернуться в Афины победителем. Кроме того, ему надо было поддерживать постоянную связь с Тиссаферном. Уход самосского флота значительно улучшил бы положение пелопоннесцев, которые со своими 112 кораблями отсиживались в милетской гавани. В силу всех этих соображений Алкивиад, взяв с собой только 13 триер, направился к Тиссаферну.

В это время отношения между пелопоннесцами и Тиссаферном резко ухудшились. Тиссаферн, следуя советам Алкивиада, пытался сохранить равновесие между афинянами и пелопоннесцами; он платил лишь часть денег, обещанных на содержание гребцов. Это обрекало флот, запертый в Милете, на пассивность. Поэтому новый наварх Миндар воспользовался предложением Фарнабаза и направился из Милета к Геллеспонту, рассчитывая на материальную поддержку Фарнабаза и надеясь поднять восстание среди местных афинских союзников. Такой ход событий заставил Тиссаферна вступить в более тесный контакт с Алкивиадом, так как последний остался полновластным хозяином единственного наличного в Ионии флота.