Greece About

Недовольство старой религией, явившееся в результате изменения социальных отношений в Греции VI в. до н. э., проявилось не только в рационализме и скептицизме, но и в распространении мистических культов и мистерий (таинств). Положение угнетенных классов в Греции все больше и больше ухудшалось. «Под непосильной тяжестью конкуренции дешевого подневольного труда рабочие и ремесленники надрываются работой от одной ночи до другой, едва зарабатывая себе необходимые средства пропитания и проводя бессонные ночи в слезах и жалобах на свою горькую участь», — говорит один из греческих писателей того времени.

Эти тяжелые экономические условия жизни большинства греческого населения создавали благоприятную почву для развития мистицизма: люди старались вырваться из оков обряда и молитвенной формулы государственной религии, созданной господствующим классом. Они жаждали теснее слиться с божеством, приобщиться к его плоти и крови. Созданные идеологами рабовладельческой аристократии образы величественных, но далеких богов не удовлетворяли религиозное чувство. И вот в Греции получают широкое распространение народные мистические культы, главным образом мистерии Диониса и Деметры.

Мистерии в честь Диониса получили название орфических, так как лежавшее в их основе религиознонравственное учение возводилось к легендарному герою — Орфею. В основе орфических мистерий лежал миф о Дионисе-Загрее, растерзанном титанами. Афина приносит Зевсу, отцу Диониса, еще трепещущее сердце убитого. Зевс возрождает растерзанного сына в новом Дионисе, а титанов поражает молнией. Из их трупов вырастают первые люди нынешнего мира. Так как титаны вкусили крови Диониса, то человеческий род содержит в себе часть тела Загрея, часть божественного естества.

Мистерии Диониса первоначально возникли на почве обрядностей, связанных с виноделием, и господствовали преимущественно среди крестьянской массы. В Дионисе, а еще ранее и его тотемных животных — быке и козле — воплощалась сила земного плодородия и весенней растительности. Двойственный образ Диониса — быка и козла — объясняется, вероятно, слиянием двух тотемических племен или групп.

Орфические мистерии в честь Диониса воспроизводили важнейшие моменты земной жизни бога, о которых повествует миф, а с обрядовой точки зрения эти мистерии заключались в ритуальном убиении и съедании быка или козла. Благодаря этому участвовавшие как бы приобщались телу и крови убитого бога, так как священное животное отождествлялось верующими с самим божеством.

Орфическое движение весьма тесно соприкасается с пифагореизмом, т. е. учением Пифагора; взаимное влияние этих двух религиозно-философских систем особенно ясно сказывается в учении о переселении душ. Орфизм имел теоретическую или философскую сторону — учение о возникновении мира и богов, учение о человеческой душе и ее судьбах, о средствах ее спасения и искупления, наконец учение о мистическом единении с божеством. В согласии со своими теоретическими воззрениями орфики и в жизни проводили известные принципы: аскетизм (самоотречение), суровую нравственную дисциплину, вегетарианство, выполняли ряд религиозных обрядов, церемоний и т. д.

Учение орфиков о происхождения вселенной (космогония) сводилось к следующему. В начале всего было время. Оно существовало от вечности; время — хронос — рождает эфир и хаос. Под эфиром разумелась светлая огненная стихия, под хаосом — темная беспредельная бездна. Хронос образует из них серебряное яйцо. Из яйца выходит двуполый змий, носящий множество имен. Как первородное божество он называется Протогоном и Фанесом. Это — нераздельная, недиференцировавшаяся вселенная, в ней лежат зачатки отдельных миров, семена всех богов, всех органических существ, всех вещей. Как первоисточник жизни, как виновник рождения всех вещей этот змий называется Эросом (любовь), как первое проявление мирового разума он представляется роковой Метис. Он носит еще и другие имена.

От этого Фанеса, гермафродита (двуполого существа), происходит все. Из верхней скорлупы яйца образовалось небо, из нижней — земля. Фанес рождает Ночь, Эхидну, Урана и Гею, которые производят всех остальных богов. По совету Ночи, Зевс, свергнув отца Хроноса, поглощает в себя первородного змия Фанеса, в котором воплощена вся вселенная; затем он снова извергает все из себя — новых богов младшего поколения и весь видимый мир. Все таким образом происходит от Зевса и все сводится к нему. «Он и начало, и середина, и конец, он — основание земли и звездного неба, дыхание всего, движение неутомимого огня, он корень моря, он — солнце и луна, от него все родилось».

Трудно сказать с определенностью, как возникло это орфическое учение о мире, человеке и душе. По мнению некоторых ученых (Гомлерц, Целлер и др.), космогонические идеи, заключавшиеся и орфизме, были заимствованы с Востока. Гомлерц, приводя интересную аналогию из восточных преданий о происхождении мира, приходит к следующему заключению. Первоначальный зародыш орфической космогонии нужно искать «в той стране, которая должна считаться не только одним из древнейших очагов человеческой культуры, но и прародиной последней, в той стране, которая лежала между двумя великими реками — Евфратом и Тигром — и находилась под владычеством Вавилонии». Однако эта типичная для западноевропейской науки точка зрения миграции культурных элементов в корне неправильна: сказания, сходные с орфическими, мы находим не только на Востоке; такие же мотивы встречаются и в мифологии литовцев, финнов, перуанцев, на Сандвичевых островах и т. д. Таким образом нет никаких оснований обращаться за источником орфической космогонии на Восток. Возникновение сходных мифических мотивов объясняется не воздействием одной культура на другую, а сходными условиями жизни на определенной стадии общественного развития,

Предания о гибели титанов, вкусивших тела Диониса, и о возникновении человеческого рода послужили основой для психологических рассуждений орфиков. Люди в силу своего происхождения содержат в себе часть титанического греховного естества и часть чистой божественной природы Диониса. Отсюда основные предписания орфиков: человек постоянно должен стремиться к освобождению от злого, греховного титанического элемента. Платон в своем «Кратиле» сообщает, что тело, по учению орфиков, есть темница души, ее могила. Воззрение орфиков на то, что душа имеет божественное происхождение и лишь временно заключена в человеческом теле, засвидетельствовано надписями. На одной из найденных в Южной Италии табличек III в. до н. э. начертан возглас к освобожденной душе: «Ты из человека стала божеством!» Чтобы освободиться из тюрьмы, т. е. телесной оболочки, и возродиться для новой, лучшей жизни, душа должна пройти длинный путь подвигов, очищения и лишений.

Глубоким пессимизмом проникнуто все учение орфиков. Жизнь не есть светлый праздник чувственных удовольствий, жизненные блага призрачны. Зло и греховность прирожденны человеку. Задача человека и заключается в том, чтобы стремиться к освобождению души от рабства плоти. В орфической поэзии (и здесь, быть может, впервые) была высказана безотрадная мысль о том, что по истечении известного мирового космического цикла все вступает в прежние соотношения друг с другом, чтобы начать отныне новый круг. В этом — колесо рождения, круговорот жизни. Пройдет и этот долгий мировой год, и снова все роковым образом возвратится к своей исходной точке. И души по истечении каждого цикла еще раз возвращаются к бытию в разнообразных формах животной или человеческой жизни. В этом — учение орфиков о метемпсихозе, т. е. о переселении душ. Безнадежен, томителен и невыносим этот вечный круговорот. Но есть возможность душе выйти из рокового круга, избавиться от бесконечного мирового процесса. Существует возможность искупления. Но слепые, безрассудные люди не могут достигнуть блаженства своими собственными силами. Они нуждаются для того в особой благодати свыше. Эту разрешающую благодать принесли Орфей и его таинства. И своим освобождением человек обязан не самому себе, а новому богу, торжествующему над природой и смертью, богу-спасителю и воскресителю — Дионису.

Но одних священнодействий и ритуала еще не достаточно. Вся орфическая жизнь, полная аскетизма, суровой нравственной дисциплины, постоянных забот о духовной чистоте, обетов вегетарианства и т. д., должна подготовить человека к искуплению и спасению.

Другой мистический культ — элевзинские мистерии — связан с культом Деметры — великой матери земли, богини нивы и плодородия. У греков сохранился такой миф об этой богине. Однажды дочь ее Кору (или Персефону) похитил бог преисподней Аид, или Плутон. Деметра в безутешном горе ищет дочь по всей земле, испытывает различные приключения, претерпевает множество всяких страданий и не находит исчезнувшей дочери. Между тем на земле погибают поля, наступает голод. Тогда всевидящий Гелиос — бог солнца — открывает Деметре, что дочь ее похищена владыкой подземного царства. Сжалившись над ее скорбью или же испугавшись бесплодия и голода, Зевс возвращает Кору с условием, чтобы часть года она проводила у своего супруга Лида в подземном царстве. Этот миф есть образ зерна, которое ежегодно сеют, которое умирает, оставаясь в земле, и затем снова оживает. Перед нами старинный земледельческий миф об умирающем и воскресающем божестве, с которым мы встречаемся в восточных религиях.

Вот этот-то миф, выросший на почве земледельческой магии, и лег в основу таинственных священнодействий элевзинского культа Деметры (Элевзин — местечко недалеко от Афин). Господствовавшие ранее среди крестьянской массы и имевшие целью воздействовать на плодородие полей, эти элевзинские мистерии теперь в силу изложенных выше культурно-исторических условий распространяются и среди городского населения и становятся орудием идеологического воздействия аристократии на массы.