Greece About

Хотя в гомеровской Греции родовая структура еще лежала в основе общественной организации и в жизни общества продолжали бытовать многие древние установления, но в целом «гомеровская» эпоха, безусловно, была уже временем интенсивного разложения первобытно-общинных отношений. Некогда однородная среда свободных общинников в рассматриваемое время уже подверглась значительному расслоению. Выделилась родовая аристократия, обладающая «местом почетным и мясом, и полной на пиршествах чашей...» («Илиада», XII, 311).

Различие между родовой знатью и остальным населением поэт стремится подчеркнуть на каждом шагу. В описанных в поэмах сражениях знатные воины на колесницах, запряженных «густогривыми конями», или в пешем строю бьются с врагом впереди своих дружин. Тела их защищены медной, «изукрашенной златом» бронею, голова — шлемом с конской гривой и с белыми клыками вепря1. Ножны мечей сделаны из чистого серебра. И в мирное время знатный человек образом своей жизни резко отличался от остальных. Он носил хитон из ткани тонкой, «как пленка, с головки сушеного снятая лука»; поверх хитона надевал дорогой пурпурный шерстяной плащ с золотой застежкой искусной работы.

Поэт не жалеет красок при описании домов, в которых жили знатные люди: Медные стены во внутренность шли от порога и были Сверху увенчаны светлым карнизом лазоревой стали2. Вход затворен был дверями, литыми из чистого злата; Притолки их из сребра утверждались на медном пороге; Также косяк их серебряный был, а кольцо золотое. Две — золотая с серебряной — справа и слева стояли Хитрой работы искусного бога Гефеста собаки. («Одиссея», VII, 86 cл.)

За домом находится сад, «обведенный высокой оградой». В саду: Много дерев плодоносных, ветвистых, широковершинных, Яблонь, и груш, и гранат, плодами обильных.(«Одиссея», VII, 114 сл.)

Далее следовал виноградник и огород, с которого «овощ и вкусная зелень весь год собирались обильно» (там же, 128). Таких роскошных домов и угодий гомеровская эпоха, конечно, не знает. Таким образом, в данном случае, как и при описании оружия, поэт, желая подчеркнуть сказочную, с точки зрения его времени, роскошь образа жизни своих героев, очевидно, воспользовался для этого образами прошлой эпохи, сохраненными народной памятью.

Естественно, что он подчеркивает различия в социальном положении действующих в поэмах лиц и в их обращении друг с другом. Об Одиссее, например, в «Илиаде» рассказывается: Если ж кого-либо шумного он находил меж народа, Скиптром его поражал и обуздывал грозною речью: «Смолкни, несчастный, воссядь и других совещания слушай... Значащим ты никогда не бывал ни в боях, ни в советах». («Илиада», II, 198 cл.) А встречая знатных воинов, Одиссей подходил к каждому и говорил: «Муж знаменитый, тебе ли, как робкому, страху вдаваться. Сядь, успокойся и сам, успокой и других меж народа». («Илиада», II, 190 сл.)

Можно было бы привести много других аналогичных мест, разбросанных по тексту обеих поэм, которые свидетельствуют о присущей гомеровскому эпосу тенденции идеализировать родовую аристократию, выдвигать ее на передний план в поэтическом повествовании. Эта тенденция находит себе объяснение в экономике «гомеровской» эпохи.