Greece About

Мы уже упоминали выше (с. 282) слова Ликимния о красоте глаз его любимца. Сафо (фрагм. 29, Bergk4, у Афинея xiii, 564d) молит: «Стань предо мною, друг мой, излей очей своих прелесть».

От Анакреонта (фрагм. 4, Bergk4) дошли стихи:

Мальчик с видом девическим,

Просьб моих ты не слушаешь

И не знаешь, что душу ты

На вожжах мою держишь.

[перевод В. В. Вересаева]

Громогласный Пиндар (фрагм. 123, Bergk4) начинал несохранившийся сколий словами:

В должное время, В юные годы

Надобно пожинать любовные утехи;

Но лучащийся блеск из глаз Феоксена —

Кто, увидев его, не вспенится страстью,

14 В оригинале ϊυγγα θηρατηριαν έρωτος, «магическое колесо любви, охотящееся за жертвой». Эти слова принадлежат Гшшодамии.

Сердце у того

Черное,

Из железа и стали

На холодном выкованное огне

[перевод М. Л. Гаспарова]

Великий философ Аристотель (фрагм. SIR, Ath., xiii, 564b), сильнейший и наиболее универсальный мыслитель античности, признает: «Ни на одну другую телесную прелесть своих любимцев любящие не обращают такого внимания, как на глаза, в которых живет тайна всех доблестей мальчика».

Разумеется, лирические поэты не отстают в восхвалении любимых глаз: в одном из своих стихотворений Ивик (фрагм. 2) прославляет их так:

Эрос влажно-мерцающим взором очей своих черных глядит

из-под век на меня

И чарами разными в сети Киприды

Крепкие вновь меня ввергает.

[перевод В. В. Вересаева]

Другой раз он сравнивает глаза мальчика со звездами, которые мерцают в темном ночном небе.

Особенно часто хвалу глазам мальчика воздают поэты «Палатинской Антологии». Так, Стратон (Anth. Pal., v, 196) говорит о мальчике: «В глазах твоих, богоравный Ликин, искрится огонь; нет, мой владыка, это — лучи, сеющие пламя. Поэтому я не могу долго всматриваться в них — столь ослепительно сверкают они». В другом месте он пишет: «Мне по нраву и карие глаза, но более всего я люблю черные, с искрой во взоре».

Эта небольшая подборка отрывков, в которых восхваляются прекрасные глаза, позволяет ясно представить, с каким восхищением относились греки к телесной красе своих мальчиков. Хотя нельзя отрицать того, что греки прославляли и другие части отроческого тела едва ли не столь же часто, как и глаза, нет нужды утомлять современного читателя рассмотрением всех прелестей тела и систематически приводить подходящие выдержки из греческих авторов, анализируя все их по отдельности; достаточно будет кратко перечислить другие физические достоинства, привлекавшие особое внимание греков.

При взгляде на юношу, на щеках которого горел румянец стыдливого смущения, Софокл процитировал стих трагического поэта Фриниха (фрагм. 13, TGF, р. 723, у Афинея, xiii, 604a): «На пурпурных щеках огонь любви сияет»; сам Софокл («Антигона», 783) говорил: «На нежных щеках несет стражу Эрос».

Для греков одним из главных очарований отроческого тела были волосы. Гораций («Оды», i, 32, 9 ел.) свидетельствует о великом Алкее:

Вакха, Муз он пел и Венеру с сыном,

Что повсюду с ней неразлучен, Лика

Черных блеск очей воспевал, красавца,

Черные кудри.

[перевод Н. С. Гинцбурга]

Если верить Цицерону (Nat. dear, i, 28, 79), Алкей какое-то время был особенно упоен маленькой родинкой на пальце своего любимца Лика.

Комедиограф Ферекрат (фрагм. 189, CAF, I, 201) восхвалял мальчика, которого украшали светлые вьющиеся волосы, такими словами: «О ты, что блещешь в завитках златых волос!»

Когда Анакреонт пребывал при дворе правителя Самоса Поликрата, он влюбился в прекрасного Смердиса (Элиан, Var. hist., ix, 4), одного из царских пажей, и не уставал любоваться ослепительными локонами паренька и воспевать их темное богатство в своих стихах. Юношескому тщеславию Смердиса было чрезвычайно приятно принимать столь изобильно расточаемые ему хвалы. Но чтобы уязвить мальчика и поэта, Поликрат — то ли по тираническому капризу, то ли в приступе ревности — повелел обрезать волосы Смердиса. Поэт, однако, не пожелал обнаружить своего гнева, но повел себя так, словно мальчик по собственной доброй воле лишил себя красы своих волос, и упрекнул его за безрассудство в новом стихотворении, которое стало тем самым еще одним выражением почтения со стороны поэта. От него сохранились только следующие слова: «Ты состриг такой прекрасный //Нежный цвет его кудрей, //Тех кудрей, что так чудесно //Оттеняли нежный стан» [перевод С. Лурье].