Greece About

К началу VI в. борьба между афинским демосом и эвпатридами достигла исключительной остроты. «Большинство народа, — пишет Аристотель в «Афинской политии», — было в порабощении у немногих, и народ восстал против знатных. Смута была сильная, и долгое время одни боролись против других». Именно в это время на политической сцене Афин выступил Солон, с именем которого связано проведение очень важных реформ. В отличие от Драконта, о котором мы почти ничего не знаем, Солон оставил после себя заметный след в античной историографии. Он был известен в древности не только как крупный политический деятель, но и как поэт. Элегии Солона, с их политически злободневной целеустремленностью, пользовались большой популярностью, и их цитировали многие античные писатели.

В 594 г. до н. э. Солон был избран архонтом и наделен особыми полномочиями айсимнета. Выдвижение Солона в такой острый и сложный период афинской истории не являлось случайностью. По словам Аристотеля, враждовавшие стороны одинаково видели в нем возможного защитника своих интересов и подходящего кандидата для составления нового законодательства. «По происхождению и по известности Солон принадлежал к первым людям в государстве, — говорит Аристотель, — по состоянию же и по складу своей жизни к средним» («Афинская полития», 5). Позднейшая традиция относила родословную Солона к царскому роду Кодридов, а его самого причислила к семи мудрецам древнего мира.

Элегии Солона и свидетельства Аристотеля и Плутарха — наши главные источники о деятельности Солона. Позднейшие римские известия о Солоне к этому почти ничего уже не прибавляют: данные Цицерона, Тита Ливия, Сенеки, Авла Геллия, Диогена Лаэртия и других римских авторов крайне скудны и носят случайный характер. Они изображают Солона главным образом как философа. Элегии Солона, насыщенные отголосками политической борьбы, дают яркую картину бедствий афинского народа и произвола аристократии. Об эвпатридах Солон пишет: Сытость — надменности мать, коль приходит богатство большое. Тут не щадят ничего, ни из сокровищ святых, Ни из народных богатств; они грабят откуда придется, И не боятся совсем правды уставов святых. В другом месте Солон говорит о тяжелом положении крестьян Аттики: Ведь супостатов руками терзается город желанный В страшных кровавых боях, милых злодеям одним, Эти несчастья в отчизне творятся; из бедного ж люда Много в чужую страну вдаль поневоле идет, Проданных в тяжкое рабство, влачащих позорные цепи, И поневоле несут горькую долю рабов. Таким образом, эвпатрид по происхождению, Солон в элегиях оказался в состоянии подняться над своей средой и проникнуться интересами других слоев афинского общества, угнетенных аристократией. Еще более ярко это сказалось в следующем отрывке из его элегий: Вы же в груди у себя успокойте могучее сердце: Много досталось вам благ, ими пресытились вы. Знайте же меру надменному духу: не то перестанем Мы покоряться, и вам будет не по сердцу то. («Афинская полития», 5)

Появление подобного рода взглядов у представителя аристократии, каким был Солон, объяснить трудно, если не познакомиться с отдельными фактами биографии законодателя. Плутарх сообщает, что, родившись богатым, Солон потом разорился и, чтобы поправить свои дела, стал заниматься торговлей. Благодаря торговой деятельности он побывал во многих городах, и кругозор его расширился. Сообщение Плутарха показывает, что новые виды деятельности стали уделом и части эвпатридов, которая также находилась под воздействием быстро развивавшегося в Афинах процесса социально-имущественного расслоения. Люди типа Солона имели достаточно оснований быть недовольными и внешней политикой правящей аристократии. В этом отношении весьма характерен передаваемый тем же Плутархом рассказ об обстоятельствах, сопутствовавших выступлению Солона на политической арене. Согласно этому рассказу, афинское правительство, отчаявшись вернуть захваченный Мегарами Саламин, решило навсегда от него отказаться и провело через народное собрание особый закон. По этому закону всякий, кто стал бы призывать сограждан к возобновлению борьбы за этот остров, подлежал смертной казни. Однако Солон решил выступить, несмотря на этот закон, с призывом снова начать с Мегарами войну за Саламин. Этот призыв он облек в форму особой элегии, произнесенной им с камня глашатого. На сограждан он произвел столь сильное впечатление, что они добились отмены закона, избрали Солона архонтом с полномочием возглавить афинские силы для борьбы за Саламин. Борьба эта завершилась завоеванием острова, который с того времени навсегда уже стал афинским. Это еще больше подняло авторитет Солона и позволило ему возглавить сторонников программы давно уже назревших широких реформ, имевших целью оздоровить социальную жизнь афинской общины. Важнейшие из этих реформ состояли: в сисахфии («снятии бремени»), т. е. отмене домовых обязательств, отмене долговой кабалы, установлении имущественного ценза в качестве основного критерия при определении политических прав и обязанностей граждан, в законе о завещании, в ряде других законодательных мероприятий, поощрявших дальнейшее развитие экономической жизни населения Аттики и Афин.

Первая из перечисленных мер — сисахфия — долгое время не получала единой оценки в исторической науке. Как известно, еще в древности эта мера разными авторами понималась различно. Большинство из них, в том числе Плутарх и Диоген Лаэртий, считали, что сисахфия уничтожала все долговые обязательства крестьян. Дионисий Галикарнасский распространял эту меру только на наиболее бедных должников, а Андротион считал, что сисахфия состояла лишь в понижении процентов за долги и понижении стоимости денежных знаков, связывая это мероприятие с денежной реформой Солона.

«Взяв дела в свои руки, — говорит наш основной источник Аристотель, — Солон освободил народ и в текущий момент и на будущее время, воспретив обеспечивать ссуды личной кабалой. Затем он произвел отмену долгов, как частных, так и государственных, что называют сисахфией, потому что люди как бы стряхнули с себя бремя» («Афинская полития», 5—12). Аристотель, так же как и аттидограф Филохор, признает, следовательно, полную отмену существовавших долговых обязательств.

В исторической действительности эта законодательная мера вряд ли могла быть столь радикальной. В таком случае она бы противоречила основной тенденции, пронизывающей все остальные законодательные мероприятия Солона: противопоставить индивидуальную собственность собственности родовой и всеми доступными для законодателя средствами способствовать развитию и защите интересов этой индивидуальной собственности. В исторической действительности сисахфия, по-видимому, представляла собой единовременную отмену долгов, притом, очевидно, только сделанных под залог земли, которые тяготели над аттическим крестьянством. Что касается института долговой кабалы, то он действительно был уничтожен навсегда. В дальнейшем, в послесолоновское время, должник отвечал перед заимодавцем своим имуществом, но уже не своей личной свободой и свободой членов своей семьи. Больше того — уже проданные в рабство за долги афиняне были на общественный счет выкуплены и возвращены в Афины. По этому поводу Солон с гордостью говорил, что он «возвратил в Афины, на божественную родину, многих проданных в рабство или бежавших от нужды, долго скитавшихся и успевших забыть аттический язык».

Проведение, как мы предполагаем, частичной отмены долгов и полное уничтожение долговой кабалы, несомненно, оздоровило обстановку в Аттике, но ни с какой стороны не приостановило дальнейшего нарастания противоречий внутри класса свободных. В этом отношении весьма характерно, что основное требование крестьян — произвести раздел земли — Солон не только не выполнил, но даже и не ставил своей задачей. Это легко усмотреть из его стихотворений: Кто пришел затем, чтоб грабить, полон был надежд больших И рассчитывал богатство тут великое найти, Ждал, что я, лаская мягко, нрав суровый проявлю. Но тогда они ошиблись, а теперь, сердясь за это, На меня косые взгляды мечут все, как на врага. Нужды нет: что обещал я, сделал с помощью богов И трудился я не даром. Мне равно не по душе Силой править тирании, как и в пажитиях родных Дать худым и благородным долю равную иметь.

Следствием такой политики, половинчатость которой была очевидна и Солону, создавалась возможность дальнейшего сосредоточения земель в руках крупных землевладельцев. Тем не менее отмена долгов и долговой кабалы явилась, несомненно, одним из поворотных моментов в афинской истории. Дальнейшее развитие рабства в Афинах после этого идет уже не за счет членов самой этой общины, а главным образом за счет иноплеменников. В то же время обе эти реформы были, если можно так выразиться, проведены за счет старой родовой аристократии. Старинная родовая собственность, лежащая в основе аристократического землевладения, постепенно должна была уступить свое место собственности индивидуальной. В этом отношении весьма характерно изменение, внесенное солоновскими законами в существовавший раньше порядок наследования.

До реформ Солона выморочное имущество переходило в род или фратрию, к которой принадлежал умерший. Теперь было установлено право свободного завещания, по которому имущество завещателя могло перейти и к не члену его рода.

Расчищая путь для более свободного экономического развития афинской гражданской общины, законы Солона предусмотрели ряд мер, направленных к поощрению хозяйственной деятельности афинян. Так, например, был сохранен закон Драконта против праздности, но смягчено наказание за его нарушение: смертная казнь заменялась атимией (лишением гражданских прав) и штрафом. Наблюдать за выполнением этого закона должен был ареопаг.

Солоновскими законами был также запрещен вывоз из Аттики зерна и, напротив, поощрялся вывоз оливкового масла. В законодательном порядке делались детальные предписания, касавшиеся порядка и способов насаждения оливковых деревьев, а также рытья колодцев и пользования ими. В засушливой и бедной водой Аттике это имело большое значение. В солоновском законодательстве также проявляется тенденция поощрить занятия ремеслами. Специальный закон, например, освобождал сына от обязанности содержать престарелого отца, если последний не научил его никакому ремеслу.

В интересах развития афинской торговли и для того, чтобы освободить Афины от торгового влияния Эгины, была проведена денежная реформа и установлена новая система мер и весов. До того времени Афины пользовались так называемой фидоновской системой мер и весов и эгинской монетной системой. Между тем в VI в. до н. э. более широкое распространение, особенно среди городов периферии, получила евбейская монетная и весовая система. Афины поэтому теперь приняли близкую к евбейской монетную систему и систему мер и весов. Новая афинская монета была легче эгинской: сто новых солоновских драхм равнялись только 73 старым. В конечном счете в результате этой реформы создались благоприятные условия для дальнейшего расширения афинской торговли.

Одновременно с поощрением производительной деятельности законодательство выступило против всяких излишеств и непроизводительных расходов. Специальный закон требовал сокращения расходов при погребении, запрещал пышные, дорогие похороны и принесение быков в жертву умершим. Было также запрещено строить гробницы дороже таких, какие могли построить десять человек в течение трех дней. Это мероприятие обычно трактуется как стремление пресечь намечавшуюся в среде афинских купцов и предпринимателей тенденцию к излишней роскоши, но может быть понято и как удар по старой родовой знати, поддерживавшей свой престиж пышным выполнением старинного заупокойного культа.

Одной из самых важных реформ, связанных с именем Солона, была цензовая, или, как ее иначе называют, тимократическая, реформа. В соответствии с этой реформой все свободное афинское население, исключая метеков, в зависимости от величины получаемого дохода и вне зависимости от происхождения было разделено на четыре разряда: 1) пентакосиомедимнов, получавших со своих полей, садов и огородов 500 мер в совокупности твердых (зерно) и жидких (вино, оливковое масло) продуктов; 2) всадников, имевших 300 мер; 3) зевгитов — 200 мер — и 4) фетов, обладавших доходом менее 200 медимнов или вообще его не имевших. Эти цензовые разряды сложились, по-видимому, уже ранее в связи с обложением населения по навкрариям, но значение основного политического деления они получили только при Солоне.

В соответствии со все еще преобладавшим значением землевладения и с сильными пережитками натурально-хозяйственных отношений деление это должно было основываться на натуральных доходах с земли. Возможно, что уже Солон, определяя границы между цензовыми классами в доходах с земли, подводил под эти категории и состоятельных людей, не имевших земельной собственности, ибо в противном случае значительное число представителей торгово-ремесленного населения было бы лишено возможности принимать активное участие в политической жизни.

Известно, например, что Солон установил определенную таксу для жертвоприношений, приравняв, между прочим, медимн хлеба к одной драхме. Деньги в Аттике в VI в. до н. э. ценились очень высоко, и по тарифу, установленному Солоном, овца, например, стоила 1 драхму, а бык — 5 драхм. Но применялось ли такое перечисление и при оценке доходов — точно неизвестно.

Деление населения на имущественные классы (рядом с которыми сохранено было и основное деление на 4 филы, по 3 триттии и по 12 навкрарий в каждой филе) лежало также в основе распределения военных повинностей. Граждане первого класса во время войны за свой счет выполняли всякого рода поставки, второго класса — служили в коннице, зевгиты являлись тяжеловооруженной за собственный счет пехотой (гоплиты), феты были легковооруженными (гимнеты) и также служили во флоте. То же имущественное деление граждан положено было в основу определения их политических прав. Граждане, принадлежавшие к первым двум классам, располагали полнотой активных и пассивных политических прав, т. е. могли избирать и быть избранными в любой из органов Афинского государства. Граждане третьего класса ограничены в своих пассивных правах: они не могли избираться в архонты и, следовательно, попадать в ареопаг. Граждане четвертого класса — феты — располагали только активным правом, т. е. могли избирать, но не быть избранными.

Политическое устройство Афин при Солоне в основных чертах сводилось к следующему. За ареопагом сохранилось значение главного судилища по уголовным делам, а также общий контроль над всеми другими афинскими органами. Надо заметить, что ареопаг, пополнявшийся бывшими архонтами, с введением избрания архонтов на основе ценза в значительной степени изменил свой прежний состав и характер. Непосредственно в деле управления ареопаг участия теперь не принимал; его функции перешли частью к народному собранию (экклесии), частью к учрежденному Солоном совету четырехсот (буле). Формирование последнего сохраняло еще черты старого родового порядка. В него избиралось по 100 человек от каждой из четырех фил. Это был единственный пункт старого порядка, воспринятый новым государством. В систему нового, введенного Солоном управления входили кроме народного собрания и совета четырехсот также должностные лица. Аристотель упоминает архонтов, казначеев, полетов (впоследствии заведовавших сдачей государственных имуществ в аренду), колакретов (финансовая должность, существовавшая еще до Солона, — первоначально прислужников при жертвоприношениях) и коллегию 11 тюремщиков. Известные уже нам навкрары сохранили прежние функции.

Навкрарии становятся при Солоне, по-видимому, главными финансовыми органами. Они принимают различные взносы и производят все текущие расходы. Аристотель говорит, что даже в его время, когда законы Солона вышли уже из употребления, сохранялись как пережитки выражения — «взыскать предоставляется навкрарам», «расход производить из навкрарских сумм». Кроме перечисленных органов в Афинах существовал еще народный суд — суд присяжных — гелиэя. Число членов этого учреждения во время Солона неизвестно, но мы знаем, что в нем, как и в народном собрании, могли участвовать все граждане (включая и фетов), достигшие 30 лет. Избрание присяжных, по-видимому, производилось по жребию. В компетенцию суда присяжных входило, с одной стороны, принятие отчетов от должностных лиц по окончании срока их службы, с другой — разбирательство (по апелляции) судебных решений должностных лиц, касающихся как физических насилий и нанесения материального ущерба, так и различного рода обязательств. Гелиэе предоставлено было право расторжения государственных и частных договоров. Только уголовный суд, остававшийся в руках ареопага, не входил в компетенцию гелиэи. Решения гелиэи имели окончательную силу. В целом вся эта система была рассчитана на то, чтобы, противопоставляя олигархические элементы демократическим, обеспечить господствующее положение и интересы торгово-промышленных слоев городского населения. Поэтому высшие должности были предоставлены только имущим; выборы, происходившие в народном собрании, должны были обеспечить эти должности за ними. Новый порядок, таким образом, строился уже на принципах частной собственности. Права и обязанности граждан государства стали устанавливаться соразмерно величине их земельной собственности, и поскольку стали приобретать влияние имущие классы, постольку стали вытесняться старые кровнородственные объединения; родовой строй потерпел новое поражение.

Старые родовые организации утратили свое прежнее политическое значение. Решающее значение теперь приобретают имущественный ценз и положенный в основу организации навкрарии территориальный принцип. Впрочем, до окончательного утверждения последнего принципа должно было пройти еще много времени.

Ущемляя интересы землевладельческой знати, законы Солона тем самым открывали свободную дорогу рабовладельческим отношениям. Введением имущественного ценза уничтожались политические привилегии эвпатридов. Главную роль при замещении общественных должностей играли уже не знатность рода, а имущественное положение. Доступ к управлению, тщательно охраняемый ранее прерогативами родового строя, стал открыт для состоятельных людей, вышедших из среды демоса. Таким образом, эвпатридам теперь приходилось делить политическую власть с выдвигавшимися новыми рабовладельцами из торгово-ремесленных слоев афинского населения. Закономерным результатом этого явилась оппозиция Солону со стороны старой аристократии. Тем самым законы Солона знаменовали собой революцию в отношении собственности. Они способствовали развитию рабовладельческих отношений и нового общественного строя, приходивших на смену тормозившим уже дальнейшее развитие Аттики родовым порядкам.

Само собой разумеется, что в результате этой революции эксплуатация рабов, крестьян и ремесленников не отменилась и угнетатели не были уничтожены. Сменились лишь формы угнетения. Выдвигался новый господствующий класс — рабовладельцы. Эксплуатация рабов при этом, естественно, усилилась, а положение крестьян, хотя они и были освобождены от долгов, по-прежнему оставалось тяжелым.

• Социальная борьба после Солона