В Афинах воспитание и обучение совсем другое. Отец волен сам воспитывать своего сына или же отдать е
В Афинах воспитание и обучение совсем другое. Отец волен сам воспитывать своего сына или же отдать его на воспитание, которое будет продолжаться до тех пор, пока ребенок не достигнет совершеннолетия, восемнадцати лет. Младенцев пеленают, для них устраивают колыбель — корзину из ивовых прутьев, в которой качают их; когда они становятся чуть старше, им рассказывают разные истории. Мать кормит ребенка, ей помогает кормилица, которая также может вскармливать младенца. К числу игрушек относятся трещотки, мячи, игральные кости и маленькие повозки, которые дети тянут за веревочки.
Позже дети начинают посещать школу. Именно родители платят все расходы за обучение. Жалованье учителей небольшое.
Ребенка в школу сопровождает ментор, раб, который может даже зайти в классный зал. Его задача — обучать ребенка хорошим манерам.
В образовательной программе предусмотрены три основных дисциплины. На первом месте стоит грамматика. Преподает ее педагог в своем собственном доме. Он учит ребенка читать и писать на восковых или деревянных дощечках. Поскольку использовалась архаичная и весьма усложненная методика, весь этот процесс обучения мог занимать три или четыре года. Когда ученик уже овладел чтением, учитель заставляет его учить и читать наизусть стихи великих поэтов (Гомера и Гесиода). Арифметика — весьма многосложная, поскольку греки не знали числа ноль и, помимо того, использовали буквы алфавита вместо цифр (к примеру, 22 записывалось КВ'; К=20, В2), — дополняла изучение грамматики. К этому добавлялись элементарные понятия о музыке.
Музыка, столь важная для греков, является второй значимой дисциплиной. Учат пению и игре на инструментах, особенно на кифаре.
Третья и последняя основная дисциплина — это гимнастика — известно пристрастие греков к физическим упражнениям. Обучение проходило в возрасте двенадцати или четырнадцати лет в палестрах, предназначенных для детей. Гимнастике обучал педотриб, который, не колеблясь, применял раздвоенную палку с целью исправления допускаемых учениками ошибок.
Дети, как и взрослые атлеты, занимались обнаженными (слово «гимнос» означает «нагой»), что благоприятствовало педерастии. Во время занятий ребенок обязан был натираться маслом. Занятия в обнаженном состоянии и использование масла — это изобретения спартанцев (Фукидид, I, 6). Юному атлету всегда следует приносить с собой губку, флакон с маслом и стригиль — для того чтобы соскребать масло и пыль. Гимнаст обучается всем видам испытаний, входящим в программу пентатлона.
Во времена Перикла не существовало высшего образования. Оно создается во второй половине V века софистами, первыми преподавателями экстра-класса. Они адресуются к молодым людям, которые желают сделать политическую карьеру и обрести успех. Мы знаем софистов главным образом благодаря Платону, который с большим удовольствием выводит их в карикатурном виде. Это не мыслители, но настоящие преподаватели и наставники. Протагор заявляет: «Я софист и воспитываю людей» (Платон. «Протагор», 317, Ь). Они получают идеи из других мест. Софисты обучают человека арете, — что означает совокупность достоинств, сотворяющую качественно нового человека, делающую его деятельным и приносящую ему славу. Эквивалентом греческому слову «арете» может служить латинское «virtus».
Не существует софистических школ с постоянным местопребыванием. Софисты — великие путешественники, но им удается собирать большое число молодых людей, обещая всесторонне подготовить их к будущей карьере. Программа этих школ рассчитана на три или четыре года. Обучение обходится дорого. Протагор требует за полный курс обучения десять тысяч драхм. Вспомним, что рабочий получает одну драхму в день. Исократ устанавливает тариф в тысячу драхм. Софисты создают себе рекламу, давая публичные лекции, созывая конференции. Гиппий же, к примеру, разглагольствует на Агоре, в том месте, где собираются менялы. Софисты имеют огромный успех. Под давлением своего друга Гиппократа Сократ отправляется к Калию, у которого как раз остановился Протагор, и Сократ с иронией созерцает там группу известных деятелей, окруживших Протагора (Платон. «Протагор», 314—315).