Можно бегло упомянуть тот факт, что вино в античной Греции было настолько дешево, что даже рабы и на
Можно бегло упомянуть тот факт, что вино в античной Греции было настолько дешево, что даже рабы и наемные рабочие сполна получали свою дневную меру, что вина выпивалось подчас чересчур много, что женский пол почитал вино особенно высоко, что во многих местах, таких, как Массалия и Милет, женщинам запрещали пить вино, веля довольствоваться водой48.
Вино разносили по кругу, что и составляло симпосии в собственном смысле слова, начинавшийся лишь после того, как присутствующие наелись. Обыкновенно, бросая кости, сотрапезники избирали председателя, так называемого симпосиарха или басилея, распоряжениям которого они должны были подчиняться. Он определял, в каком соотношении надлежит смешивать вино с водой. Разумеется, такие распоряжения производились в соответствии с интеллектуальным уровнем участников застолья. Среди мужей пытливого ума было принято приправлять и облагораживать радости вина оживленной беседой, удивительные образцы которой приведены в вышеназванных произведениях Платона, Ксенофонта, Плутарха и прочих. Однако здесь оставалось много места также
46 Ср. описание игры в мяч, виденной Гете в Вероне (с. 65).
47 В дополнение к ним могут быть упомянуты еще два произведения, ни одно из которых не заслуживает неуважительного к себе отношения: «Пир семи мудрецов» Плутарха и «Пир ученых мужей» Афинея. Оба они являются бесценными и богатыми источниками для изучения греческой жизни, хотя и суть не что иное, как вымысел. «Пир, или Лапифы» Лукиана непременно следует прочесть тем, кому по нраву грубая сатирическая прорисовка характеров.
48 О дешевизне вина см. Boeckh, Staatahaushaltung der Athener, ι, 87, 137. Государственная экономика Афин; рабы и наемные рабочие: Демосфен, Lacritus, 32; Плутарх, «Сопоставление Катона и Аристида», 4. О женском пристрастии к вину: Aft., χ, 440; «Палатинская Антология», 298; Аристофан, «Женщины в народном собрании», 227 и т.д. О запрете пить вино женщинам: Элиан, Var. hist., и, 388; о различных сортах вина см. Bekker, Charicles.
для забав и шуток, тем более что свое стимулирующее, а точнее сказать, освобождающее воздействие оказывал дар Вакха.
Не следует смотреть на подобные забавы сквозь критические очки. Плутарх и в самом деле приводит немало таких шуток, которые с j полным правом можно назвать глупыми, однако они, несомненно, весьма веселили гостей в их радостном, приподнятом настроении, вызванном опьянением (Плутарх, Symposiaka, i, 4, 3). «[Симпосиарх , приказывал] петь косноязычным, или причесываться лысым, или ί плясать хромым. Так, на одном симпосии, чтобы уколоть академика Агаместора, у которого одна нога была сухая и увечная, предложили, назначив пеню за невыполнение, всем выпить кубок стоя на правой ноге; когда же очередь сделать назначенное дошла до него, Агаместор предложил всем выпить так, как он покажет; затем, взяв небольшой глиняный сосуд, он всунул в него свою увечную ногу и в этом положении осушил кубок. Все остальные, признав себя неспособными повторить это, должны были уплатить пеню» [перевод Я. М. Боровского].
Согласно Лукиану (Saturnalia, 4), излюбленным «наказанием» было протанцевать голым или трижды обойти комнату с флейтисткой на руках.
Во время симпосия гостям прислуживали обычно молодые рабы, особая ловкость которых проявлялась тогда, когда они подносили полные до краев кубки. В очаровательном четвертом «Разговоре богов» Лукиана, где описывается похищение троянского царевича Ганимеда и его назначение виночерпием и любимцем Зевса, особенно подчеркивается, что прежде всего мальчик должен научиться подносить кубок. Если верить Ксенофонту (Cyrop., i, 3, 8), лучше других умели исполнять эту обязанность персидские виночерпии, прелестно подносившие кубки тремя пальцами. В любом случае, как определенно замечает Поллукс (vi, 95; ср. Гелиодор «Эфиопика», vii, 27), этикет требовал, чтобы юноши-прислужники поддерживали кубки кончиками пальцев. Прислужники переходили от гостя к гостю, наполняя их кубки или подавая кувшины с вином, которое только что было смешано с водой. Каждый, кто знаком с греческим духом, мог бы предположить, что гости нежно и мягко трогали обходившего их виночерпия, пусть даже различные литературные источники и произведения пластического искусства и не подтверждают этого однозначно. Так, Лукиан («Пир, или Лапифы», 15, 26, 29, 39) говорит: «Между тем я заметил, что приставленный к Клеодему мальчик, красавец виночерпий, улыбается украдкой, — я считаю нужньш упомянуть и о менее существенных подробностях пиршества, в особенности о вещах изысканных; и вот я стал внимательно приглядываться, чему же мальчик улыбается. Немного погодя мальчик подошел взять у Клеодема чашу, тот же при этом пожал ему пальчик и вместе с чашей вручил, по-моему, две драхмы. Мальчик на пожатие пальца снова ответил улыбкой, но не заметил, по-видимому, денег, так что не подхваченная им монета со звоном покатилась по полу, — и оба они заметно покраснели. Соседи недоумевали, что это за деньги, так как мальчик говорил, что не ронял их, а Клеодем, возле которого возник