Некий Протагорид из Кизика был автором «Эротических бесед» и «Забавных рассказов», о которых нам неи

Некий Протагорид из Кизика был автором «Эротических бесед» и «Забавных рассказов», о которых нам неизвестно ничего, кроме названий. То же относится к «Эротическим сочинениям» Асоподора Флиунтского, которые Роде принимает за «эротическую поэму в прозе»94

«Библиотека» Аполлодора, датируемая первым веком нашей эры, — это сборник греческих мифологических сказаний, предназначенный главным образом для целей школы. Если принять во внимание подробности, приведенные в шестой главе нашей книги, где было рассмотрено известное число греческих эротических сказаний, знанием которых мы

91 Ε Rohde, Der gnechische Roman, 19002.

94 О Протагориде см Susemihl, II, 396; об Асоподоре — Rohde, S 265, n.l. От научной прозы этого периода до нас не дошло ничего, что заслуживало бы упоминания в настоящей работе

во многом обязаны Аполлодору, то, исходя из современных воззрений, мы будем просто поражены, обнаружив, с какой простотой и наивностью относились греки к сексуальным вопросам даже тогда, когда заходила речь о научной подготовке и воспитании молодежи.

Во времена Нерона жила ученая Памфила, жена грамматика и сама знаменитая любительница учености, благодаря своей начитанности составившая тридцать три книги по истории греческой литературы. О ее книжке «О любовных утехах» (Περί αφροδίσιων, упоминается только Судой: см. FHG., ш, 520) нам неизвестно ничего, кроме названия.

Врачи также постепенно начинают проявлять интерес к специфическим половым вопросам. Так, в правление императора Траяна Руф Эфесский (ed. R. von Daremberg-Ruelle, Paris, 1879) писал о сатириазе (распухание половых органов) и сперматорее; от этого небольшого трактата до нас дошло несколько фрагментов.

Плутарх Херонейский (около 46—120 гг.) был столь многосторонним писателем, что было бы удивительным, не выкажи он величайшего интереса также и к эротической проблематике. И действительно, в его многочисленных сочинениях можно найти немало интимных подробностей. Упомянем здесь только те монографии, которые затрагивают эротическую проблематику. Кроме того, мы уже не раз касались многих деталей, почерпнутых из его сочинений, и будем ссылаться на них позднее.

В его юношеской и, с художественной точки зрения, не слишком ценной работе «Пир семи мудрецов» часто поднимаются эротические вопросы. Важный и превосходный трактат Erotikos целиком посвящен интересующей нас проблематике и в приятной и увлекательной форме рассматривает тему, столь часто обсуждавшуюся в греческой литературе: какой любви — к юношам или к женщинам — следует отдать предпочтение. Главным действующим лицом учтивой беседы, очарование которой усиливают вставные новеллы, является Автобул, сын Плутарха; в противоположность диалогу Лукиана «Две любви» он отдает предпочтение любви к женщинам и в конце разговора выступает с речью, восхваляющей брак и женскую добродетель, которую Плутарх не устает превозносить при каждом удобном случае.

В девяти книгах «Застольных бесед» от случая к случаю обсуждаются эротические вопросы.

Следует также упомянуть «Советы супругам», посвященные молодой супружеской паре — друзьям Плутарха и содержащие известное число как весьма недалеких, так и превосходных наставлений. Как и Платон до него, Плутарх убежден в нравственной равноценности обоих полов и пытается доказать это на исторических примерах; с этой целью им составлено сочинение «О доблести женщин». Он написал также очерк (ныне утраченный), в котором утверждал, что женщины, как и мужчины, должны получать образование; не дошли до нас и его сочинения «О прекрасном», «О любви», «О дружбе» и «Против сладострастия». Пять приписываемых ему маловажных «Любовных историй» Плутарху не принадлежат.

Для того чтобы судить о творчестве Плутарха с точки зрения

нашей темы, достаточно упомянуть, что он оценивает литературные произведения в соответствии с их нравственным содержанием. Его высшим идеалом является чистота семейной жизни, которую он горячо поддерживал не только в своих писаниях, но и в домашней жизни. Особенно характерен его небольшой очерк «Сопоставление Аристофана и Менандра», где он совершенно открыто заявляет о том, что беспутной гениальности предпочитает сдержанную благопристойность. Плутарх был высоконравственной личностью, и как биограф он гениален, однако его стиль и метод не поднимаются, в сущности, выше общих мест.