Вскоре стала различима и форма предметов: прекрасной работы сосуды для омовений и для еды; большая к
Вскоре стала различима и форма предметов: прекрасной работы сосуды для омовений и для еды; большая круглая накладка для щита; полдюжины наконечников от копий; меч; комплект защитного снаряжения с соответствующей царскому достоинству отделкой и включающий украшенный золотом сборный панцирь, а также высокий гребенчатый шлем — форма последнего отличала македонских воинов в эпоху Филиппа и Александра. Рядом лежала позолоченная серебряная корона, подобная той, что присутствует на древних изображениях Александра и его преемников.
Но все эти сокровища померкли перед находкой, обнаруженной у дальней стены помещения: мраморным саркофагом с квадратной крышкой — размеры его составляли 76x76 сантиметров. Только после того, как были тщательно описаны все другие найденные предметы и прибыли нужные технические специалисты и реставраторы, Андроникос разрешил поднять мраморную плиту. Внутри оказался еще один контейнер: ящик из чистого золота с шестнадцатиконечной звездой на крышке. Его сразу определили как ларнакс — сосуд для хранения обуглившихся костей кремированного трупа.
И действительно, кости, которые теперь рассчитывал обнаружить Андроникос, лежали внутри ящика, а вместе с ними золотой венок из выполненных с реальной точностью дубовых листьев и миниатюрных желудей. Кости, очевидно, прежде были завернуты в пурпурную материю — этот цвет принадлежал царям; когда ткань распалась, кости впитали краску, оставившую на них темно-синие полосы. Зрелище напомнило Андроникосу гомеровское описание похорон Гектора — героя, убитого Ахиллом во время Троянской войны: согласно "Илиаде", товарищи Гектора "собрали белые кости и положили их в золотую урну, завернув в мягкие пурпурные одежды".
Кто бы ни отдавал последние почести праху, обнаруженному в усыпальнице, он либо следовал погребальным обычаям греков давно минувших времен, либо — что более вероятно — воспроизвел каждую подробность отрывка из поэмы, знакомой всякому грамотному человеку, говорившему по-гречески, в том числе членам царствующего дома Македонии. В частности, какпочитатель Гомера известен Александр Великий — согласно хроникам, он всегда возил с собой экземпляр "Илиады".
Андроникос признавал, что такое свидетельство — лишь ассоциативная догадка, а не твердое доказательство; возможно, человек в усыпальнице был просто близким родственником Александра Великого (достоверно известно, что сам Александр был похоронен в другом месте). Но сравнивая и анализируя находки из погребения, археолог все больше убеждался: здесь наверняка покоится прах одного из македонских царей второй половины четвертого века до н. э., и очень возможно — родного отца Александра, Филиппа II. Андроникос датировал множество предметов из гробницы и материалы, использованные для ее сооружения, временем, охватывающим период жизни Филиппа и Александра. Среди прочих аргументов он указал на разительное портретное сходство найденных в усыпальнице фигурок из сцены охоты, изображенной на фасаде, и четырнадцати миниатюрных резных головок из слоновой кости, которые могли украшать истлевшие детали деревянной мебели, — с лицами на ряде медальонов и фресок, традиционно идентифицируемыми как портреты этих двух македонских царей.
Другие открытия обнаружили известные по древним источникам боевые раны Филиппа. У одной из фигурок из слоновой кости, например, Андроникос разглядел крошечный шрам на правой брови, пересекавший явно незрячий глаз. Археолог знал: в этот глаз Филиппа поразила стрела во время одной из битв в 354 году до н. э. Позднее группа английских исследователей, изучив кости черепа, извлеченные из ларнакса, пришла к выводу, что отметины на правой глазнице соответствуют остающимся после ранения стрелой.
Среди погребальных предметов ученые нашли пару золоченых поножей — металлических пластин, закрывавших голени воина. При их изучении выяснилось, что форма левого щитка неправильная, и он почти на 3,8 сантиметра короче правого. Андроникос счел это несоответствие убедительным свидетельством двух ранений в ногу, полученных Филиппом в сражениях и приведших к хромоте, о которой упоминают оратор Демосфен и другие классические авторы.
Некоторые коллеги Андроникоса, однако, оспаривали предположение о том, что в данной могиле находится Филипп. Они утверждали, что период, которым датируется усыпальница, охватывает также время царствования еще одного из трех сыновей Филиппа II — Филиппа III Арридея. Он стал преемником Александра на македонском престоле, хотя вряд ли мог сравниться со своим братом. Согласно свидетельствам историков той эпохи, Филипп III страдал эпилепсией и другими болезнями. Физически слабый, он едва ли мог справиться с оружием и защитными доспехами, которые в значительном количестве представлены среди погребальных предметов, и кроме того, вряд ли ему были под силу энергичные развлечения под открытым небом, которые запечатлены на рельефе фасада.