Greece About

Итак, средиземноморские страны соперничают или должны были бы соперничать между собой: то, что они могут предложить, пригодно для обмена скорее за пределами их климатической зоны, чем внутри нее. Это так, но XVI век — эпоха слаборазвитого обмена, с низкой оку­паемостью и малым радиусом действия. Как бы то ни было, соседние ре­гионы, как густо-, так и малонаселенные, должны налаживать отношения между собой, ведь везде остро стоит проблема снабжения городов, посто­янно алчущих съестных припасов, которые к тому же не очень портились бы при перевозке, от кулей с миндалем с берегов Прованса до бочек, на­полненных рыбой, тунцом или солониной, до мешков с бобами из Егип­та, не говоря уже о бочонках с маслом и зерном, самым популярным то­варом . Таким образом, производство одинаковых товаров не настолько мешало внутренним обменным процессам Средиземноморья, как можно было бы предположить. По крайней мере, в XVI веке.

В социальном плане климатическое единство22 влечет за собой мно­гие другие последствия. Очень рано оно начинает готовить почву для ут­верждения схожих между собой аграрных цивилизаций. Уже в первом тысячелетии до н. э. культура, основанная на выращивании маслин и ви­ноградарстве, распространилась за пределы восточной части Средизем­номорья в западном направлении. Начало этого процесса унификации уходит далеко в глубину веков. Природа и человек действовали в данном случае согласованно.

Вследствие этого в XVI веке каждый житель Средиземноморья, от­куда бы он ни происходил, чувствует себя в любой его точке как дома. Когда-то, в героическую эпоху первых путешествий древних греков или финикийцев, колонизации были присущи драматические черты, но в дальнейшем все изменилось. Перед глазами поселенцев в более позднее время вставали знакомые деревья, знакомые кустарники, зна­комые пейзажи; на столе у них стояла та же пища, и чередование вре­мен года тоже напоминало им о родных небесах.

Близ Монпелье.

Климатическое единство 331

Зато когда выходец из Средиземноморья покидает его пределы, им ов­ладевают тоска и беспокойство. Об этом свидетельствуют жалобы солдат Александра Великого, участвовавших в походе, во время которого македо­нец оставил Сирию и углубился в сторону Евфрата23, а также испанцев, воевавших в XVI веке в Нидерландах, — северные туманы сводили их с ума. Для Алонсо Васкеса и испанцев его времени (как, несомненно, и ис­панцев всех времен) Фландрия — «это страна, где не растут ни лаванда, ни тимьян, ни фиги, ни оливки, ни дыни, ни миндаль; где лук, петрушка и са­лат лишены сочности и вкуса; где кушанья готовят, трудно поверить, на сливочном масле вместо оливкового .»24. Кардинал Арагонский, прие­хавший в Нидерланды в 1517 году со своим поварам и припасами, при­держивается того же мнения. «Из-за того, что во Фландрии и Германии едят много молочных блюд и сливочного масла, — заключает он, — там много прокаженных»25. И вправду — это удивительные страны! Один итальян­ский священнослужитель, летом 1529 года спасшийся от кораблекрушения в Байе в Нормандии, полагает, что он очутился for del mondo*26 .

Вот чем объясняется та легкость, с которой средиземноморские жи­тели переезжают из одного порта в другой. Речь идет не о настоящей перемене места, а, скорее, о переезде в новый дом, где переселенец чув­ствует себя вполне удобно. Вспомним для сравнения об освоении Ново­го Света, которое было таким изматывающим для жителей Иберийско­го полуострова! В традиционной истории сохранились более или менее подлинные имена тех мужчин и женщин, которые первыми пытались насаждать в Перу или в Новой Испании зерновые культуры, маслины и виноград. Эти дети Средиземноморья мужественно пытались воссоз­дать в тропиках его облик, вопреки враждебности климата и почвы. Но их усилия были тщетными: несмотря на отдельные успехи, сельско­хозяйственные приемы и продукты питания их родины не могли при­виться в испано-португальской Америке, производящей кукурузу, ма­ниок, пульке , а впоследствии и тростниковый спирт . Для искусст­венного поддержания в Новом Свете культуры питания, заимствованной у Внутреннего моря, служил один из великих продовольственных маршрутов, начинавшийся на Иберийском полуострове: отправлявшиеся из Севильи и Лиссабона корабли, груженные вином, мукой и оливко­вым маслом, плыли по нему на другой край океана.27.