Greece About

Бедный, лишенный воды край. Реки, ручьи, деревья, растения ис­пытывают в ней недостаток. Места, покрытые скудной растительно­стью, называются здесь «пастбищами». Леса чрезвычайно редки. Вслед­ствие этого начало засушливой зоны отмечено появлением глинобит­ных жилищ, от Индии до тропической Африки тянется нескончаемая вереница городов, имеющих трущобный вид. Каменные строения, если они есть, являют собой исключительные произведения искусства; часто их складывают из камней, не прибегая к помощи деревянных подмост­ков или лестниц. Дерева не хватает: какова стоимость в исламских зем­лях драгоценных кедровых ларцов? Представим себе для контраста ве­ликолепную мебель итальянского Ренессанса, сундуки и бюро, которые толедские мастера украшают золотой и железной ковкой. Из-за нехват­ки дерева возникают трудности уже не при строительстве галер или других кораблей, но при обычном приготовлении ежедневной пищи на скромном походном очаге, зажженном между двух камней. Все пригод­но для его растопки: кучка веток или корней, сухие травы, солома или альфа , кора финиковой пальмы, «конский, верблюжий или лошади­ный навоз, который высушивают на солнце»13. Даже в избранных горо­дах ощущается эта постоянная нужда. В Каире на нужды отопления

Трава эспарто

_ Сахара, второе лицо Средиземноморья _ 243

идет кизяк, или «солома» сахарного тростника, или очень редкие, доро­гостоящие дрова, доставляемые на кораблях или галерах из Малой Азии в Александрию. Но все это ненадежно: в ноябре 1512 года14 из-за перебоев со снабжением простаивают даже кухни важных чиновников. Где же искать топливо в окрестностях Каира?

В этой враждебной среде, иной раз настоящей «анойкумене»*, рас­тения, животные и люди выживают вопреки всему, как будто не только физическая, но и биологическая природа не терпит пустоты. Так выра­жается один географ15. Действительно, во время значительных клима­тических колебаний и катастроф четвертичного периода человек, как и прочие живые существа, бывал часто застигнут врасплох, попадал в ло­вушку и оказывался вынужденным приспособиться любой ценой. Ос­татки прежнего населения встречаются как среди арабов на Аравий­ском полуострове, так и на берегу туарегов . Во всяком случае, если не считать оазисов, обычно имеющих малую протяженность, люди здесь могут выживать только малыми группами. Не будь в их распоряжении стад скота, они не могли бы принять вызов пустыни. Вот уже много ты­сячелетий эти места являются родиной осла, лошади, верблюда и дро­мадера. В Сахаре дромадер стоит на первом месте. «Человек живет здесь за счет верблюда», — гласит распространенная формула. И боль­шая история пустынь начинается с дромадеров. «Позволяя человеку вести кочевой образ жизни и вместе с тем не быть привязанным к месту, дромадер дает ему возможность использовать растительность все более протяженных и разнообразных территорий .» Он является, со знани­ем дела прибавляет ученый16, «посредником, обеспечивающим освое­ние пустыни». Это вполне возможно.

В конечном счете, для питания скотоводов недостаточно молока, масла или сыра, получаемого от верблюжьих стад; мясо верблюдов ма­лоупотребительно. Здесь известны все виды «подножного корма»: туареги Эра17 используют десятка два диких растений, в частности зерна дикорастущих drinn, mrokba, fonio, cram-cram, tawit, корни и мо­лодые побеги berdi18. Их, если можно так выразиться, соседям, тубу, «пропитание обеспечивают плоды dum»19. К этому добавляются охот­ничьи трофеи. В XVI веке еще встречаются дикие верблюды, быки, ослы и бараны, сайгаки и серны, а в иранском Фарсе во время охоты на драх­му и куропатку устаиваются настоящие состязания20. «От Вавилона

Непригодном для заселения пространстве.

244 Границы, или Расширительное понимание Средиземноморья

до Алеппо, — замечает один путешественник XVII века21, — идут сплошь пески, на которых растут каперсы и тамариски, служащие пи­щей для верблюдов . Из живности здесь встречаются только дикие ос­лы, лошади, олени и серны, которые иногда вклинивались на пути кафлы (cafila — караван) в таком количестве, что мешали нам двигаться вперед». В сердце сирийской пустыни лакомой добычей являются кры­сы, мясо которых считается изысканным кушаньем22. Можно себе пред­ставить тяготы этой жизни; но надо согласиться и с тем, что в ней есть свое очарование, приправленное поэтическими фантазиями. Один со­временный иракский писатель утверждает: «Кто раз отведал бедуин-

00

ской пищи, никогда не сможет от нее отказаться» .

Итак, кочевники привязаны к местам выпасов, они вынуждены переходить от одного источника к другому. Во время засухи стадо не может удаляться от колодца более чем на 50 км. Пересечение tanezr-oufts* становится подвигом, при этом на верблюдов навьючивают запас воды или соломы. По всей видимости, возникают конфликты из-за пользования скудными пастбищами. Эти земли, формально никому не принадлежащие, ограждены правовым обычаем, твердо установлен­ным, но нуждающимся в защите. Из-за этого возникают ссоры и грабе­жи. Но еще выгоднее нападать на оседлые территории. Сирия и Египет в XVI веке защищены от этих вторжений, похожих на комариные уку­сы. Педро Мартир Ангиерский, гуманист, посланный католическими королями в Судан, побывавший в 1502 году в Египте, тотчас же обра­щает на это внимание; если бы эти бесчисленные народы, semper ver-sans, semper in motu**, не разделились между собой, они немедля завла­дели бы странами Нила24. На одну успешную карательную экспедицию против бедуинов сколько приходится таких, из которых участники воз­вращаются с пустыми руками или со скудной добычей в лице несколь­ких пленных, детей и жен кочевников25! Чуть не каждый день, во вся­ком случае всегда, когда пожелают, они подступают к воротам Алеппо26, Александрии27 или Каира. В ноябре 15 Î7 года в Акабе приходится разме­щать гарнизон солдат, чтобы отсюда организовывать охрану багажа па­ломников «от постоянно учащающихся бедуинских разбоев»28.