Greece About

*** ****

Старая земля (нем ) Новая земля (нем.). Предгорья. Горы в Иране.

Плоскогорья, предгорья и холмы

столб, существовавший еще до подъема Беджайи, до основания Алжира и Орана и до расцвета Сарацинского моря в X веке159, соединял всю Малую Африку между Ифрикией и Марокко.

Что касается двух плоскогорий в окрестностях Апеннин, которые на западе занимают приблизительно часть Умбрии и Тосканы, а на вос-токе — Апулии, то осмелимся ли мы утверждать вслед за Филиппсо-ном160, что они были важнейшей ареной исторического и культурного развития полуострова? Во всяком случае, роль их была велика. Ее значительность вытекает из того простого факта, самого по себе при­мечательного, что через эти форпосты Италии проходило множество путей. На западе Рим очень скоро проложил через туфовые плато юж­ной Этрурии свои дороги: виа Фламиния, виа Америна, виа Кассия, виа Клодия, виа Аурелия. Еще в XVI веке их маршрут протекал без изме­нений. Апулия, довольно низкое обширное известняковое плато161, по­вернутое на восток в сторону Албании, Греции и Леванта, равным обра­зом открыто для передвижения. Два ряда городов пересекают ее двумя длинными параллельными линиями: одна тянется по побережью от Барлетты до Бари и Лечче, другая — через 10 км вглубь, от Андрии до Битонто и Путиньяно162. С античных времен Апулия была очагом за­селения пространства, лежащего между морем и внутренней почти пус­тынной зоной — Мурдже*, но также и очагом культуры. Ввиду изоби­лия торговых путей она была издавна открыта для влияний с запада — ее латинизация163 прошла вполне гладко, — как и для тех воздействий, которые оказывают на нее с востока Греция и Албания, преодолевая разделяющее их море. Некоторые эпохи истории Апулии оставляют впечатление, что она буквально поворачивается спиной к полуострову; судя по всему, эта страна от начала до конца является созданием бесчис­ленного количества человеческих рук164. В XVI веке обширная и бога­тая область Пулье** является огромной житницей и хранилищем олив­кового масла. Всякий устремляется сюда, особенно венецианцы, ко­торые всегда вынашивали мечту обосноваться здесь и даже дважды, в 1495 и 1526 годах, были близки к ее осуществлению; но кроме них и другие города Адриатики — Рагуза, Анкона, Феррара165. Благодаря на­личию небольшой островной группы Тремити и деятельности Frati délia

Плато Ле Мурдже. Апулия (um.).

62 Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

Carità*, которые там обитают, на протяжении XVI века в Апулии не прекращается контрабанда зерна166.

Но самый яркий пример кипучей жизни этих плоскогорий являют собой в середине испанского полуострова Старая и Новая Кастилия, земли которых избороздили дороги или, скорее, дорожные колеи167, истоптанные к тому же тысячами ног и копытами караванов arriéres (роль возчиков, причудливые обыкновения которых описывает Сер­вантес, сравнительно невелика168). Эти бесконечные вереницы вьюч­ных животных, мулов, осликов, не видных из-под поклажи, пересекают Кастилию с севера на юг и с юга на север. Они перевозят все, что встречается на пути: зерно и соль, шерсть и лес, глиняную или фаянсо­вую посуду из Талаверы и путешественников.

Эти «грузоперевозки» позволяют Кастилии обеспечивать связи между окраинными областями полуострова, которые окружают ее и часто отделяют от моря. Именно благодаря этим сообщениям Кастилия, как было о ней ска­зано169, «создала Испанию». Именно они определяют и, если угодно, обна­жают сущность экономики страны: в самом деле, с давних пор эти караван­ные пути ведут на восток, прежде всего в Барселону, в задачи которой, наря­ду с прочим, входила продажа испанской шерсти; затем в Валенсию, процве­тавшую в XV веке170, в эпоху Альфонса Великодушного (1316—1458); наконец, в Малагу и Аликанте, которые в XVI веке являются портовыми цен­трами торговли шерстью. А Шульте в своем труде о Grosse Ravensburger Ges­ellschaft полагает, что закат Валенсии в конце XV века вызван тем, что транспортировка товаров по кастильским дорогам, в полной мере раз­вернувшаяся при порядках, установленных католическими королями, пере­местилась в активные города Севера: Медину Дель Кампо, Бургос, Бильбао, через посредство которых Испания устанавливает связи с могущественной Северной Европой. Эта правдоподобная гипотеза снова обращает наше вни­мание на упомянутое пространственное ожиа\ение, на караванную торгов­лю, без которой невозможно понять ни Испанию в целом, ни саму Кастилию с ее городами, расположенными вдоль линии, протянувшейся с севера на юг вдоль дорог, служивших для выгона скота на горные пастбища и для пере­возки грузов, которые некогда были путями Реконкисты. Не стала ли эта простота сообщений первым условием действенного управления,