Greece About

Добавим к этому, что речь идет о высоких, протяженных в простран­стве, нескончаемых горах: об Альпах, Пиренеях, Апеннинах, динарий-ских Альпах, о Кавказе, горах Анатолии, Ливана, Атласа, об испанских Кордильерах. Все это властные и требовательные личности — одни — в силу своего высокого роста, другие — вследствие скомканности своих форм, широкого разброса, неудобного рассечения труднодоступными, глубоко упрятанными долинами; они повернуты к морю своими вну­шительными и хмурыми лицами2.

Таким образом, Средиземноморье — это не только пейзажи с вино­градниками и оливковыми рощами, не только селения с городской

36 Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

застройкой, располагающиеся на кромке материков, его «визитные карточки», но и обширная горная страна рядом с ними, неотделимая от них; гнездящийся на высоте мир, защищенный со всех сторон, с ред­кими домиками и деревушками, настоящий «север по вертикали»3. Здесь ничто уже не напоминает классического Средиземноморья, где цветут апельсиновые деревья.

В самом деле, зимой мороз здесь пронизывает до костей. В марок­канском Атласе шел обильный снег, когда у злополучного Льва Афри­канского, путешествовавшего там зимой, украли одежду и поклажу .4 Но какой путешественник по Средиземноморью не был знаком с лави­нами в сезон непогоды, с завалами на дорогах, с сибирскими и по­лярными пейзажами на расстоянии нескольких километров от знойно­го побережья, с раздавленными снегом черногорскими хижинами или, в Кабилии, с Тирурдатским ущельем, славящимся своими буранами, где за ночь выпадает до 4 м снега? Лыжники из Хреи за час добираются до Алжира, покрытого розами, в то время как за 120 км от него, в Джур-джуре, в окрестностях кедровой рощи Тинджида, босоногие туземцы ходят по колено в снегу.

Кто не видел горных снегов, задержавшихся до середины лета и «освежающих взор», как выражается один путешественник5? Они мерцают своей белизной на вершине Муласена, тогда как Гранада умирает от жары у его подножия; они цепляются за высоты Тайгета, над тропической равниной Спарты; они прячутся в ложбинах ливан­ских гор или в «ледяных погребах» Хреи6. Вот откуда идет длинная ис­тория «снежной воды» в Средиземноморье, которой Саладин уже уго­щал Ричарда Львиное Сердце и которой принц Дон Карлос утолял свою смертельную жажду, томясь в заключении в мадридском дворце жарким июлем 1568 года7. В Турции XVI века эта вода была доступна не только богатым. В Константинополе и в других местах, в сирийском Триполи например8, путешественники отмечают наличие торговцев снежной водой, кусками льда, шербетами стоимостью в несколько мел­ких монет9. Белой дю Ман сообщает нам, что снег из Бурсы привозили в Стамбул целыми фустами 10. Эту воду можно было купить в любое время года, рассказывает Бузбек; к его удивлению, янычары пили ее ежедневно, в Амазии, в Анатолии, в лагере турецкого войска11. Торгов­ля снегом была столь распространена, что в эксплуатацию «ледяных

Небольшое торговое или военное парусное судно.

Прежде всего горы 37

рудников» вмешивались даже паши: Мехмет Паша зарабатывал на ней, отмечают в 1578 году, до 80 000 цехинов в год12.

В других местах — в Египте, где подставы быстрых лошадей дос­тавляли ее из Сирии в Каир; в Лиссабоне, куда ее привозили издалека13; в Оране, испанской крепости, куда ейег прибывал из Испа­нии на бригантинах интендантства14; на Мальте, где рыцари Ордена, по их словам, гибли из-за перебоев в поставках снега из Неаполя, ибо их здоровье зависело «от милости этого лекарства»15, — это был, напро­тив, предмет роскоши. Тем не менее похоже, что и в Италии и в Испа­нии снежная вода была довольно широко распространена. Этим объяс­няется раннее появление в Италии искусства приготовления мороже­ного и шербетов16. В Риме продажа снежной воды была столь выгод­ной, что она становится предметом монополии17. В Испании снег сгребают в колодцы и сохраняют там до лета18. Паломники с Запада, направляющиеся в 1494 году в Святую Землю, были чрезвычайно удив­лены, став свидетелями того, как на сирийском берегу хозяин их судна получает в подарок «мешок, наполненный снегом, вид которого в этом краю в июле месяце преисполнил всю команду величайшим изумлени­ем»19. Посетивший в 1553 году то же побережье Сирии венецианец поражается тому, что «мавры» ut nos utimur saccharo, item spargunt nivem super cibos et sua edilia 20 «посыпают снегом свою еду и кушанья, как мы посыпаем сахаром».