Greece About

Холмы

Та же проблема встает, когда речь едет о холмах, особенно о возвы­шенностях из туфа или третичного известняка, рано освоенных и легко подчиненных себе людьми: холмах Лангедока, Прованса, Сицилии; холмах Монферрата, этих «островах» итальянского Севера; о холмах Греции с их общеизвестными классическими наименованиями; о хол­мах Тосканы с их знаменитыми почвами, с их виллами и деревнями, похожими на города, расположившимися среди самых живописных пейзажей в мире; о Сахеле Северной Африки, который столь же харак­терен для Туниса, как и для Алжира.

Господ.

Плоскогорья, предгорья и холмы 67

Протянувшийся между морем и Митиджей, соприкасающийся с Бузареей, которая представляет собой Центральный массив в миниа­тюре, Алжирский Сахель чрезвычайно важен для Фаса, сельской мест­ности в Алжире179. Это урбанизированная деревня, разрезанная на части владениями алжирских турок, усвоившая диалект соседнего города, — небольшой оазис посреди «кочевых» диалектов180, окру­жающих городские центры. Ухоженные, нарядные, покрытые дренаж­ной сетью (до наших дней дошла канализация турецкой эпохи)181, эти миловидные холмы покрыты зеленью. Сады, которыми гордится мно­жество средиземноморских городов, окружают своими деревьями и журчащими водами белые дома Алжира, поражая своей роскошью, ко­торой в 1627 году восторгался португальский пленник Жуан Карвалью Машкареньяш182. Этот восторг был неподдельным: Алжир, город пира­тов американского размаха, является также городом роскоши и искус­ства, проникнутым в начале XVII века итальянским влиянием. Наряду с Ливорно, развивавшимся подобным же образом, это один из богатей­ших городов Средиземноморья и к тому же один из наиболее склонных к расточительству.

Слишком очевидно, что эти примеры ставят перед нами проблемы, которые только на первый взгляд могут показаться простыми и доста­точно частными. Недавняя работа Рене Береля о Нижнем Провансе XVII—XVIII веков183, проливающая на них новый свет, справедливо предостерегает нас от такого поверхностного взгляда. Более пристальное рассмотрение показывает, что мало что может сравниться по сложности и изменчивости во времени с этой хрупкой экономикой земледелия на террасах, расположившихся по склонам холмов. Полоска земли, зажатая между более или менее отстоящими друг от друга стенками, называе­мыми «рестанк» или чаще «ульера», становится шире или уже в зависимо­сти от угла наклона косогора. «Виноградник располагался по краю уль-еры, редкие деревья — по всей ее площади»; между виноградом и деревь­ями растут зерновые, овес в смеси с земляными орехами (корм для мулов) и, главным образом, овощи (чечевица, горох, бобы). Эти культуры нахо­дятся в вынужденном соперничестве друг с другом, обусловленном ры­ночными ценами; они конкурируют также с продукцией соседних облас­тей, включенных в более крупные процветающие или отсталые системы хозяйства. Сельская местность вокруг Виченцы в конце XVI века, казалось,

Во Франции.

68 Полуострова: горы, равнины, плоскогорья

принадлежала одному владельцу, поскольку была «сплошь покрыта са­дами», хотя состояла из равнинных участков, долин и monti 184. Зато сколько пустынных холмов, которые не имеет смысла подвергать rompude, расчистке185, было во внутренней части Нижнего Лангедока! Не покидают ли тот или иной каменистый pech часто из-за того, что конъюнктура становится невыгодной? Ведь трудовые затраты на возде­лывание террасных культур не всегда окупаются.

Короче говоря, не стоит слишком преувеличивать важность этого мира холмов, в целом довольно немногочисленных. В Средиземноморье они зачастую обладают самыми прочно укоренившимися человеческими ресурсами, самыми устойчивыми ландшафтами, но видеть в них главную опору средиземноморской цивилизации, ее единственное творческое начало, как поступает Люсьен Ромье186, было бы чревато слишком сме­лым упрощением. Нам не следует, в свою очередь, поддаваться искуше­нию и, увлекшись примером тосканских или лангедокских холмов, за­бывать ради этих ограниченных источников о других питательных началах огромного средиземноморского тела.