Greece About

В город стекаются крестьяне из всех провинций обширного коро­левства, покрытого горами и пастбищами. Они нанимаются на работу в цехи шерстянников и шелкоделов; на городские общественные ра­боты, начало которым было положено в эпоху Пьетро ди Толедо и ко­торые продолжались намного позже (в том числе и после 1594 года)361; на службу в знатные дома, поскольку у аристократов вошло в моду жить в городе со всей доступной им роскошью; в крайнем случае можно было поступить в одно из многочисленных церковных заведений, распола­гавших армией прислужников и нищих. Перебираясь на новые места, доступные «в любое время года»362, крестьяне одновременно освобож­дались от феодальных повинностей, которые были довольно тяжелыми независимо от того, являлся ли их господин наследственным обладате­лем земель и титулов или приобрел их, как это делали некоторые купцы,

Цеха святой Лючии.

_ Города как свидетели своего времени _ 471

особенно генуэзские, поскольку этот товар всегда был в продаже. Пого­ворка «Городской воздух делает свободным» не означает, что он делает также счастливым или сытым. Итак, Неаполь не перестает расти. «За 30 лет, — говорится в одном сообщении 1594 года363, — в нем прибави­лось много домов и жителей, он увеличился на 2 мили по окружности, и его новые кварталы заполнились зданиями, почти не уступающими античным». Но уже в 1561 году предметом спекулятивных сделок ста­ли свободные участки земли по обеим сторонам новой стены, прохо­дившей от ворот Сан Джованни а Карбонара до Сант'Эльмо близ сада князя Алифе364.

Неизбежно вставала проблема снабжения продовольствием этого огромного скопища народа, которая постоянно вызывала озабочен­ность властей. Сам вице-король следит за выполнением этой функции, издревле находившейся в чисто городской компетенции, через посред­ство префекта Анноны, назначаемого им с начала 50-х годов XVI века (это был настоящий министр продовольствия, занимавшийся закупкой, хранением, продажей зерна пекарям, а также растительного масла уличным разносчикам)365. Сам по себе город уже не справлялся с этой обременительной обязанностью. В одном заслуживающем доверия доку­менте 1607 года указывается, что Неаполь тратил не менее 45 тыс. дукатов в месяц, в то время как его доходы не достигали и 25 тыс.366. Продажа хлеба и растительного масла часто приносила только убыток. Разница покрывается за счет заимствований, но, к сожалению, нам неизвестно, на каких условиях. Загадка существования Неаполя отчасти кроется в этом дефиците, который составлял в 1546 году 3 млн. и в 1607 — 8 млн. дукатов367. Возмещалась ли эта разница в общем бюджете коро­левства (который годами не могли свести без убытка)? Или она уравно­вешивалась достоинствами в ту пору еще простых и здоровых способов ведения хозяйства? Или приходом судов с севера368, которые оживляли экономику Неаполя и облегчали его повседневную жизнь, доставляя северный хлеб и рыбу? Тем не менее на очереди всегда стояли такие насущные заботы, как снабжение города питьевой водой (с 1560 года водами реки Формале)369, поддержание чистоты на улицах и организа­ция движения судов в порту. Мол, защищавший стоявшие на якоре корабли, в конце столетия был настолько завален мусором, сбросами сточных вод, землей, которую сваливали сюда строители частных домов и общественных зданий, что в 1597 году нужно было серьезно думать уже не о его очистке, а о замене его новым волнорезом370. По правде говоря,

472 Социальная целостность: дороги и города, города и дороги

если речь заходит об огромном Неаполе, всякий раз приходится пора­жаться его аппетитам: в год он потребляет 40 тыс. сальм хлеба из Апу-лии, не считая других продуктов питания, и в 1625 году, как полагают, ввозит 30 тыс. кантаров сахара (т. е. 1500 т) и 10 тыс. кантаров меда, за­тем реэкспортируя его в большом количестве в виде siropate, paste е al-tre cose di zucaro , но бедным они наверняка не достаются371.

Этот жизненный уклад для нас не очень понятен. Мы знаем, что ис-

9*7О

панские власти хотели бы остановить рост огромного города0'% но они ни разу не решились принять действенные меры: да и разумно ли было, в конце концов, закрыть этот «аварийный клапан», выпускающий пар из постоянно кипящего котла громадного Королевства373? Итак, Не­аполю суждено было оставаться перенаселенным и небезопасным горо­дом. Здесь всегда царит беспорядок, а по ночам правят бал самые сильные и ловкие. Без сомнения, даже если сделать скидку на бахвальство испан­ских солдат, которые охотно дают волю своему перу374, это самый удиви­тельный и самый грандиозно-плутовской из всех городов на свете. Ко­нечно, неаполитанцы не были такими бездельниками, которыми их уже тогда выставляла злая молва, но подобная дурная слава тоже была отчасти заслужена. Однажды властям пришлось объявить облаву на бродяг, навод­нивших город375, в другой раз — вступить в борьбу с их шайками, которые во множестве готовили новые кадры для пополнения рядов lazzaroni 376.