Greece About

Главный распорядитель всего свадебного цикла – крестный отец жениха, на румейском калота (греч. кумпарос, нонос), и его супруга нуна) (греч. кумпара, нона). Они – посаженые родители, несут значительную часть свадебных расходов и имеют в числе участников обряда свою партию. В церкви они должны были держать венцы над головами сочетающихся браком. В те годы, когда церковное венчание не было принято ни в город­ской, ни в сельской среде, посаженые родители, лишенные главной своей функции – освящения брака, превратились в свидетелей при регистрации брака в государственном учреждении. Калота нес значительные расходы. Среди других затрат – обязательно должен был выделить барана, которого забивали, мясо зажаривали, курдюк торжественно доставляли на пиршест­венный стол. Калота резал курдюк и раздавал присутствующим (записано в с.Сартана). В других селах полагалось, чтобы калота угощал своих сопровождающих жареной бараниной и бараньим бульоном (сюрьпой). Некоторые иссле­дователи склонны видеть в данном меню влияние культуры крымских татар.

Число и функции кумовьев имеют несколько вариантов. В некоторых селах различают четыре пары кумовьев: крестный отец жениха и его жена (в сартанской традиции они — супруги, в других вариантах — нет), крест­ная мать жениха со своим мужем, крестный отец невесты с женой, крест­ная мать невесты с мужем. Три последние пары не всегда и не везде фигури­руют и особых функций не несут. Главенство остается за калотой.

Другая обязательная пара участников обряда – холостяки, совершаю­щие передачу брачащихся из группы холостяков в группу состоящих в браке. Обычно их называют «друг» жениха и «подружка» невесты. На румейском парагамброс и паранифса (греч. паранимфос, кумпарос). Согласно балканской традиции парагамброс – «заместитель жениха», его «брат», (имеющий права на невесту. Ныне он, так же как подружка невесты, обя­зан сопровождать повсюду брачащихся, охранять их. В современной свадь­бе они стали, кроме того, официальными свидетелями, в качестве таковых подписывают документы о бракосочетании. В некоторых селах в сельсове­те хранятся перевязи красного цвета с золотой бахромой и надписью «сви­детель», их надевают через плечо и носят в течение всего празднества (при­нято фотографироваться всей группой). Эти перевязи напоминают поло­тенца, которыми бывали снабжены поезжане в более отдаленные времена. Позже поезжанам-мужчинам повязывали на руку платочки. Посаженые родители и «дружки» объединены в общее понятие «кумовья» с новобрачными, равным образом как и крестные родители – с родными отцом и мате­рью крестника. Надо иметь в виду, что в традициях греков было привлекать к этим функциям одних и тех же людей: посаженые родители – крестили детей молодоженов, а потом и венчали этих детей (в случае их смерти или отъезда их права переходили к их детям или близким родственникам). Две группы кумовьев были связаны между собою квазиродственными узами: между ними и их потомством были запрещены браки, как и между кровными родственниками. Круг этих запретов различен, традиционно – охваты­вал 4 колена. Таким образом, круг брачных связей в мариупольских селах сужался, и все же предпочтение, как уже отмечалось выше, оставалось за односельчанами.

Торжественное бритье и одевание жениха сохраняется. Не исполняют­ся те песни, что звучали в старину, но обряд в общем тот же. В Старой Ласпе помнят старинный обычай, согласно которому друг жениха (местное татарск. название идитазы или егет дусе) в день свадьбы приезжал за подуш­кой – «троном» жениха в дом невесты, куда привозила подушку посаженая мать. Вокруг этой подушки разыгрывалась шуточная борьба: парни стара­лись ее украсть, так что кум был вынужден у них ее выкупать, поэтому по­душку стерегли. Эта борьба-игра – необходимый элемент свадебного обря­да, включавший «похищение» невесты, которое тоже превратилось в забаву.

Поезжане – обязательные участники обряда. Мужская молодежь при­езжала вместе с женихом «забирать» невесту. Обычай скрывания невесты или ее подмены другой женщиной бытовал во многих селах (в Старом Керменчике и др.).

Борьба за невесту, сменившаяся в новое время символическими дейст­виями, заместилась в конце концов выкупом – тоже символическим: под­ружки только за выкуп впускали поезжан в дом, где невеста одевалась в ри­туальный костюм, в туфли невесты клали деньги, иногда это делал калота, побуждаемый подружками невесты (например, в Урзуфе), в других случа­ях — мать жениха подготавливала свадебный костюм будущей невестки.