Greece About

По описанию Е.Патрай, первые три дня роженица - лахуса - была скрыта от постороннего взора («Никто не должен видеть ее, даже солнце»), по распространенному мнению, – берегли от «сглаза». Сразу после родов, в течение трех дней повивальная бабка (манака) купала лахусу в корыте с настоями трав, которые были собраны на Троицын день, накрыв ее шубой, одеялом и прочими теплыми покрытиями, чтобы она пропотела. Затем плотно обматывали бедра лахусы простыней, чтобы она быстрее вошла в свою форму, после чего снова укладывали роженицу в постель, если этого требовало ее состояние.

После первого омовения роженицы приходила крестная мать лахусы – самый близкий ей человек. Она приносила куриный суп, причем роженица должна была съесть крыло и шею курицы. Опять имело место народное толкование: «Чтобы ребенок быстрее окреп и держал шею прямо», однако смысл ритуального кушанья древнее и глубже: курица – это старинный символ плодородия, обязательный атрибут свадебного цикла. Крестная мать преподносила манаке не­большие подарки, среди которых обязательно было мыло.

С этого дня роженицу могли навещать самые близкие родственницы, подруги, сосед­ки. В качестве угощения приносили всевозможные сладости, среди которых флюто (флуто) – слоеный пирог с изюмом, орехами, прочими сладкими добавка­ми. Считалось, что роженице надлежит хорошо питаться и сладости ей полез­ны. Приносили в подарок новорожденному одежду (раньше ее развешива­ли на веревках для всеобщего обозрения, теперь просто складывают в одно место в комнате). После небольшого угощения расходились по домам.

Через неделю (или на сороковой день, обычно в воскресенье) наступал самый важный обряд – крещение (футыша). В греческом быту крестить ребенка считалось обязательным даже в те времена, когда другие религиозные обряды не исполня­лись. Собственно этот акт воспринимался даже не как религиозное таинство, а как действие, оказывающее влияние на последующую жизнь: дети станут болеть и вообще будут несчастливы, если останутся без крещения.

Относительно крестного отца (калота) и матери (нуна) сведения расходятся: одни полагают, что они должны быть обязательно мужем и женой и крестить всех детей в данной семье, в других местах утверждают обратное – они не состоят между собою в браке, поэтому на свадьбах и составляются четыре пары кумовьев: крестный отец жениха со своей женой, крестная мать жениха со своим мужем, крестный отец невесты с женой и крестная мать невесты с мужем. Главенствующую роль играет первая из названных пар. Наиболее желательным считалось, чтобы крестными родителями малыша стали крестный отец и крестная мать молодого отца новорожденного.

Во всех вариантах воспреемники на всю жизнь останутся самыми близкими людьми своему крестнику (фуцко) или крестнице (фуцки). А дети всегда обязаны будут оказывать им знаки самого глубокого почтения. Ду­ховное родство почиталось у греков едва ли не выше кровного. Браки между представителями обоих семейств были категорически запрещены. Близкие родственники крестника, обращаясь к его крестным родителям, называли их калота и нуна.

Современный именник в мариупольских селах заметно сужается (так происходит повсеместно в нашей стране). Сохраняется традиция нарекать первых в семье новорожденных именем деда и бабки по отцу, последующих – именами родителей матери, а затем – в честь дяди, тетки и т. д. (поэтому в семье мужские имена традиционно чередуются через поколение).

В честь крестин в доме устраивали праздничное застолье, на которое обязательно приглашали повивальную бабку, ее снова одаривали. Как и на другие семейные празднества, на крестины приглашенные являлись с под­ношениями: на подносы (скутели) клали угощения и покрывали их салфеткой (конысча). Таким образом, пиршество принимало форму складчины (подносы и салфетки их владельцы потом уносили с собой).

На третий день после крещения крестная мать совершала первое омове-ние ребенка, но не водой, а специальным маслом (миро). В современном крестильном обряде континентальной Греции эту процедуру совершает крестный отец в церкви, после того как младенца окунают в купель. Таким образом, мариупольские греки дополняли обряд крещения, практикуемый русской православной церковью, своими традиционными приемами.

Сорок дней после родов лахуса не смела выходить из дома, ибо считалась «нечистой»: «Даже трава не растет там, где ступит роженица», – говорили в старину. На сороковой день в доме снова появлялась повивальная бабка, она вела роженицу с ребенком в церковь для совершения молитвенного обряда «очищения». По возвращении домой мать и дитя становились объектом внимания крестной матери и родственников. Крестная клала в одеяло упомянутые выше хлеб и сахар, родственники насыпали на руку, ноги и лобик муку, клали в ручку ему серебряную монету. На следующий день молодая мать могла приступить к своим повседневным делам, а также ис­полнять супружеские обязанности.