Greece About

При встрече молодых на пороге мать новобрачного осыпает молодую чету смесью риса, конфет, мелких монет. Несомненно, это позднейшая за­мена пшеничных зерен – символа благополучия. Обсыпание как действо, призванное приносить изобилие, то есть всяческое добро, известно самому широкому кругу народов. В свадебной церемонии оно практикуется у гре­ков Греции, других балканских народов, в Приазовье и других потомков балканских мигрантов. Символ множественности можно усмот­реть и в обычае разбивания тарелки: в некоторых вариантах обряда невеста должна была наступить на тарелку, положенную на пороге, и разбить ее (ныне чаще всего на пороге расстилают коврик).

Мед, упомянутый в сартанской свадьбе, также является символом благополучия и фигурирует в разных магических действиях.

Очевидно, такова же символика яблока. В селе Малый Янисоль в 1970г. жених и его дружки, переступая порог, срывали по яблоку из специально выпеченной из теста корзиночки (калазиц), которая висела перед иконой в переднем углу комнаты. В других селах вспоминали о такой корзиночке на свадьбах, сыгранных в 1920-х гг. , но не могли объяснить смысла ее. Уместно вспомнить древнегреческие архаизмы в современной свадьбе балкан­ских греков: в знак сердечной привязанности юноша на голову девушки бросает яблоко или цветок. Яблоко – общеизвестный древний символ брачного союза.

Очевидно, вегетативное значение имеет свадебное деревце, которое фигурирует в обряде приема невестки в доме свекра: ветку ветвистого кус­тарника, украшенную цветными бумажками, укрепляют на подносе, на не­го же кладут одежду, которую дарят молодой, и ставят три тарелки со всевоз­можными сладостями. Эта единичная информация, записанная в 1969г. в селе Большой Янисоль (Великая Новоселка), не подкрепляется сведениями из других сел. Возможно, здесь влияние сла­вянских обычаев.

Различные предметы брачного обряда приобретают особый магический смысл. Венчальные свечи становились своеоб­разным семейным символом. С ними хо­дили в церковь на Пасху. В иных селах принято ставить венчальные свечи в миску, наполненную пшеницей, в комна­те молодых в их первую брачную ночь. Они выгорали дотла. Считалось, что тот из супругов умрет раньше, чья свеча раньше догорит.

Многие магические действия, при помощи которых навлекают на молодоженов добро, должны выполняться людьми, полноценными с общеприня­той точки зрения. Если отец молодого ко дню свадьбы был вдов, он не мог встречать молодоженов на пороге дома: его функции исполнял старейший из родственников – не вдовец. Если же в доме находилась другая его же­на – мачеха жениха, ее заменяла старшая родственница отца – не вдова.

Обсыпание, обливание как символ изобилия практикуется в разных ва­риантах. На одной из свадеб в селе Малый Янисоль калота, после того как его славили специальным танцем, пил во здравие присутствовавших, а ос­татками из своего стакана обливал танцующих.

Одежда брачащихся (стефаятик от греч. το στεφάνι – брачный венец, στεφανώνω – венчать) имеет большой знаковый смысл: такова упомянутая выше халатообразная одежда, употреблявшаяся в первый период после пе­реселения из Крыма, таково же красное платье невесты. В конце XIX – на­чале XX в. предпочитали модные тогда черные атласные платья, позже – костюмы из легкой светлой ткани. Женихи надевали праздничные «воскрес­ные» костюмы. В 1920-1930-е гг. при общем оскудении жизни, в военные и первые послевоенные времена было не до нарядов. Ныне повсеместно принят общераспространенный наряд: белое платье и фата с флердоранжем невес­ты, черная пара жениха с букетиком белых искусственных цветов в петлице. Бывало так, что в селе у кого-то имелся убор невесты – фата, искусствен­ные цветы и пр. Его одалживали или арендовали, передавая друг другу, по­ка не изнашивался.

Традиция предписывает постоянное передвижение участников обряда: «партии» жениха, невесты и калоты то соединяются для совместного пира, то расходятся. Ныне весь праздник стараются уместить в один, максимум в два дня. Расходы обе семьи делят между собой поровну. По-прежнему объ­единение двух групп родственников подчеркивается совместными трапеза­ми, начиная с момента сватовства и вплоть до послесвадебных взаимных гостеваний. Со временем число сотрапезников сокращается. Если раньше считалось обязательным раздельное угощение в домах жениха и невесты, то теперь зачастую ограничиваются одним общим пиром. Раньше на этот пир считалось обязательным пригласить до 300 человек, теперь обходятся сотней гостей и даже пригласить 50-60 человек не считается зазорным. Для главного пира иногда арендуют залы в местных ресторанах, кафе, сто­ловых. На этот пир переносится центр тяжести всей свадьбы, которая, те­ряя черты обряда, все более приобретает черты праздника.